Кастальский ключ - [29]

В восьмидесятых годах такие передовые рабочие были одиночками.

В девяностые годы их число умножилось, и они стали складываться в кружки и группы, которые совместно с кружками революционной молодежи, вооруженной теорией Маркса, заложили основы пролетарской партии в России.

Жандармское око приметило этих людей в толпе у книжных лавок.

Этих людей — и тома Пушкина, которые они уносили, гордо прижав к груди.

Ушли последние дни января. Миновала пушкинская годовщина. Настали февраль, март. Газеты продолжали печатать статьи о Пушкине.

Одна из таких статей появилась в газете «Русские ведомости» 5 марта. В этом же номере на первой странице, как и всегда, была напечатана рубрика «Телеграфических известий». Она начиналась сообщением из Петербурга:

Петербург 4 марта.

Вчера Их Императорские Величества прибыли из Гатчины на раут к Великому Князю Владимиру Александровичу и в тот же вечер возвратились в Гатчину.

Опубликовано следующее правительственное сообщение:

1 марта на Невском проспекте около 11 ч. утра задержано трое студентов Петербургского университета, при которых по обыску найдены разрывные снаряды. Задержанные заявили, что они принадлежат к тайному преступному сообществу, а отобранные снаряды, по осмотре их экспертом, оказались заряженные динамитом и свинцовыми пулями, начиненными стрихнином.

Три дня спустя те же «Телеграфические известия» сообщили, что накануне в актовом зале университета ректор Андреевский обратился к студентам с речью по поводу ареста студентов с разрывными снарядами. Он сказал, что арестованы три человека (на деле к этому времени было арестовано более двадцати), которые поступили в университет всего полгода назад и «не успели подвергнуться благотворному влиянию науки и труда». Они, мол, опозорили студенческую семью, но под впечатлением совершившегося еще более окрепла любовь всего преподавательского и студенческого состава к отечеству и к исстари пекущемуся о нем обожаемому монарху, к стопам которого они и приносят согревающее их чувство верноподданнейшей преданности.

По окончании оной речи, сообщали «Телеграфические известия», восторженное отношение к ней студентов выразилось в бурных аплодисментах и пении гимна «Боже, царя храни».

…Семья Ульяновых, жившая в Симбирске, выписывала «Русские ведомости» и безусловно прочла сообщение «Телеграфических известий».

Совсем незадолго до этого Мария Александровна Ульянова с радостью узнала, что ее старший сын Саша награжден золотой медалью за работу по изучению кольчатых червей. Вручая медаль, ректор назвал Александра Ульянова гордостью Петербургского университета.

Все говорило за то, что Саша будет крупным ученым. Даже самым близким ему людям он представлялся человеком, всецело погруженным в естественные науки.

Сообщение «Телеграфических известий», конечно, обратило на себя внимание Марии Александровны и ее детей.

Но могли ли они подумать, что события, которые таились за его скупыми строками, перевернут их жизнь?

А дальше — два месяца нечеловеческой муки: письмо из Петербурга об аресте Александра и Анны Ульяновых; отъезд матери; легшие на плечи Володи заботы о младших детях; отшатнувшийся от семьи Ульяновых Симбирск; глумливый шепоток за спиной: «А Саша-то Ильи Николаевича сынок! Слыхали?»

И ожидание вестей из Петербурга!

Своим быстрым умом Володя сразу понял связь между арестом брата и сообщениями «Телеграфических известий».

— А ведь дело-то серьезное, — сказал он. — Может плохо кончиться для Саши.

Рассказ матери, которая была на свидании у Саши, а потом приезжала на несколько дней в Симбирск, усилил его тревогу. Все говорило, что Сашу ждет смертная казнь.

Стиснув зубы, Володя ждал суда и приговора. Дома большей частью был замкнут и молчалив, сидел у себя в комнате. Делал все, чтоб не нарушался установленный в доме порядок. Проверял, как младшие готовят уроки. Тщательно готовился к экзаменам на аттестат зрелости.

Редко у кого молодость обрывалась так внезапно, так трагически!

Следствие по делу «1 марта 1887 года» было проведено в максимально ускоренном темпе. Судебный процесс начался 15 апреля. Утром 19 апреля судебное следствие было закончено.

Суд удалился на совещание. По окончательному приговору большинство подсудимых были осуждены на разные сроки тюрьмы, каторги и ссылки, а пять человек, в том числе Александр Ульянов, — на смертную казнь.

Осужденных на смерть и «помилованных» на бессрочную каторгу отвезли в Петропавловскую крепость. Около двух недель они ждали там отправки в Шлиссельбург.

Их разбудили глубокой ночью, каждого поодиночке в его камере. За стеной слышался глухой лязг железа: это заплечных дел мастера заковывали увозимых в кандалы.

В Шлиссельбург из Петропавловки возили по Неве в специально построенном ковчеге, который тащился на буксире у парохода речной полиции. Вдоль каждого борта ковчега было устроено по шесть чуланов, отделенных один от другого пустым пространством, равным ширине чулана, так что чуланы были расположены в шахматном порядке.

Осужденных, закованных в ручные и ножные кандалы, выводили из Петропавловки по одному. По одному сажали в тюремную карету, где уже поджидали два жандармских унтер-офицера и начальник тюрьмы.