Каштановый человечек - [8]

9

По какой-то неведомой ей причине дом вызывает у Найи антипатию. И это ощущение возникает у нее, когда она, надев перчатки и голубые бахилы, проходит через темную прихожую, где обувь членов семьи выстроилась в ряд под вешалкой с верхней одеждой. Стены коридора украшены красивыми картинами с цветочными мотивами. А в спальне, на первый взгляд, царит какая-то нежная и целомудренная атмосфера: она вся выдержана в белых тонах, если не брать во внимание так и не открытые розовые плиссированные жалюзи.

– Жертву зовут Лаура Кьер, тридцати семи лет, ассистент зубоврачебной клиники в центре Копенгагена. Судя по всему, она уже легла спать, когда на нее внезапно напали. Ее девятилетний сын спал в комнате в конце коридора и, по-видимому, ничего не видел и не слышал.

Пока пожилой полицейский в форме вводит Тули́н в курс дела, она осматривает двуспальную кровать, разобранную лишь с одной стороны. А на белом длинношерстном ковре валяется сбитый с прикроватного столика ночник.

– Когда мальчик проснулся, в доме никого не было – по крайней мере, он никого не нашел. Он сам приготовил себе завтрак, оделся и стал ждать мать, но она так и не появилась, и тогда мальчик отправился к соседям. Соседка зашла к ним, никого в доме не застала – и вдруг услышала, как на детской игровой площадке воет собака; там она и увидела труп женщины, после чего позвонила нам.

– А с отцом ребенка связались?

Тули́н проходит мимо сотрудника, мельком заглядывает в детскую и направляется в обратный путь по коридору. Полицейский следует за ней.

– По словам соседки, отец несколько лет назад умер от рака. И примерно через полгода Лаура Кьер познакомилась с другим мужчиной. Они стали жить вместе, то есть он к ним переехал. Сейчас этот тип где-то на Зеландии на ярмарке. Мы до него дозвонились, как только прибыли на место. Он скоро будет здесь.

Через открытую дверь в ванную комнату Тули́н видны висящие рядком электрические зубные щетки, на выложенном клинкерной плиткой полу – распакованный комплект одноразовых тапочек, а на вешалке – два одинаковых банных халата. Из коридора она проходит в кухню-гостиную, где одетые в белое криминалисты проверяют наличие следов и отпечатков пальцев с помощью инструментов в их специальных чемоданчиках типа «флайт кейс». Мебель в доме такая же обычная, как и во всех домах в этом поселке, скандинавского дизайна; бо́льшая часть, скорее всего, приобретена в «Икее» или «Ильве». На столе три салфетки под прибор, ваза с осенними цветами и декоративными веточками, на диване – подушки, а на кухонном столе рядом с мойкой – глубокая тарелка с остатками молока и кукурузных хлопьев, чем, по всей вероятности, завтракал мальчик. Кроме того, в гостиной стоит цифровой экран, на котором периодически сменяют друг друга фотографии этой небольшой семьи, причем экран направлен в сторону стоящего неподалеку пустого кресла. Мать, сын и, наверное, сожитель. На всех фото они улыбаются, и вид у них весьма довольный. Лаура Кьер – элегантная стройная женщина с длинными рыжими локонами, но в ее красивых глазах таится печаль.

– Признаки взлома?

– Нет, мы проверили все двери и окна. Перед тем как лечь спать, она, похоже, смотрела телевизор и пила чай.

Тули́н бегло осматривает доску для памятных заметок, но обнаруживает на ней лишь расписание уроков в школе, календарь, часы работы бассейна, предложение от фирмы, занимающейся обрезкой деревьев, приглашение на праздник Хеллоуина в объединении собственников земельных участков и напоминание об обследовании в детском отделении Центральной клинической больницы. Обращать внимание на мелочи, которые могут иметь значение для следствия, – один из талантов Найи. Прийти домой, запереть входную дверь, вспомнить мелкие детали и определить, удачным выдался день или нет. Но в данном случае отмечать просто нечего. Ничего особенного. Яркий пример семейной идиллии, на какую сама Тули́н никогда и ни за какие коврижки не согласилась бы; вот ей и думается, что, может быть, именно по этой причине и не лежит у нее душа к этому дому.

– Компьютеры, гаджеты, мобильники на месте?

– Насколько можно судить, ничего не украдено. Впрочем, люди Генца уже упаковали все железяки и отправили в лабораторию.

Найя кивает. Большинство дел, связанных с насилием и убийством, раскрываются таким путем. За счет анализа эсэмэсок, информации о звонках, содержания электронных писем или постов в «Фейсбуке» можно понять, почему случилось то, что случилось. И Тули́н уже предвкушает, как будет работать с этим материалом.

– А чем это здесь пахнет? Кого-то вырвало?

Она вдруг замечает, что здесь, в доме, все время ее преследовал какой-то неприятный прогорклый запах. Пожилой полицейский стоит с виноватым видом, и только сейчас Найя замечает, как он бледен.

– Прошу прощения. Я ведь прямо с места убийства. Думал, уже привык к… Сейчас покажу дорогу.

– Я сама найду. Ты только предупреди, когда появится сожитель.

Тули́н открывает ведущую в сад дверь террасы, а полицейский благодарно кивает.

10

Батут знавал гораздо лучшие дни, как и небольшая заросшая теплица по левую сторону от террасы. Справа же мокрая трава подбирается к задней стенке сверкающего жестяного гаража – штуки самой по себе, наверное, весьма практичной, да только никоим образом не вяжущейся с обликом белого конструктивистского здания. Тули́н направляется в дальнюю часть сада. С другой стороны живой изгороди видны прожекторы и силуэты полицейских в форме и экспертов в белом. Она пробирается сквозь заросли кустов и деревьев с желтыми и багряными листьями и выходит на натуральную детскую площадку. Возле ветхого домика для игр в струях дождя беспрестанно вспыхивает блиц, и еще издалека Тули́н узнает энергичную фигуру Генца, запечетлевающего на камеру все, что находится на месте преступления.