Кащенко - [14]

Город построили довольно быстро, причем в отличие от многих более старых городов, возникающих стихийно, строился он по единому плану. Поэтому ейские кварталы — чаще всего пересекающиеся под прямым углом улицы. Жители появились очень быстро, в основном это оказались ремесленники. Переезжали из Ставропольской и Екатеринославской губерний те, кто страдал от тесноты и бедности. Приезжали из иных мест, просто стремясь к морю. Но ехали с охотой и купцы — ведь новый город замышлялся как порт, весьма выгодный для торговли.

Князь Воронцов, крестный отец Ейска, продолжал руководить городским благоустройством. Уже через год после официального основания построили почту и церковь, через два — возвели долгожданную пристань. В Ейске насчитывалось уже 22 улицы и открылось первое учебное заведение — мужское двухлетнее училище, когда началась Крымская война. За три года новый город достаточно пострадал: его неоднократно атаковали англичане, а сил на защиту не хватало, их выделяли на более стратегически важные населенные пункты. Между тем Ейск смог послужить отечеству, став одним из фронтовых госпитальных центров. Для раненых тогда заняли целых 14 жилых домов и четыре складских помещения.

После войны Ейск продолжал развиваться. В 1860-х, к моменту переезда семьи Кащенко, порт уже вовсю работал, придавая городской жизни смысл и насыщенность. Внешне новый город тоже стал выглядеть довольно солидно из-за гранита, которым облицовывали дома и мостили дороги. Привозили этот благородный камень из разных стран, порой даже далеких: из Греции, Италии, Турции и Франции. Выбор его был обусловлен не художественным вкусом архитекторов, а торговой ситуацией. Дело в том, что иностранцы в то время охотно покупали российское зерно и грузовые суда шли в Ейск преимущественно пустыми. Им требовался балласт, а ейскому порту — плата за стоянку и погрузку. В какой-то момент гранит стал в Ейске твердой валютой в прямом и переносном смысле. Сегодня остатки «заморского» камня можно увидеть на пересечении улицы Бердянской и Воронцовского проспекта, возле бывшей мужской гимназии, а еще возле Никольского парка и на улице Карла Маркса.

Есть в Ейске культурный объект, сохранившийся с первых десятилетий основания города, — это лютеранская кирха. Дело в том, что во второй половине XIX века на Кубани обитало достаточно много немцев, историки насчитали их свыше десяти тысяч, на тот момент около трети населения всего Ейска. В Ейский уезд они начали перебираться перед Крымской войной. В самом городе их проживало немного, но протестантская община оказалась очень активной и добилась постройки молитвенного дома. Что же касается заведений светской культуры, то в Ейске находился купеческий клуб со сценой, на которой время от времени даже ставили оперы, правда, силами гастролирующих трупп. Артисты жаловались на тесноту и бедность реквизита, но приезжали охотно. Всем нравилась ейская публика — благодарная, любящая музыку и понимающая это искусство. Ейск мог похвастаться и своими культурными деятелями. В нем жили и творили украинские поэты Иван Подушка и Василь Мова, казачий историограф Прокопий Короленко.

И опять мы возвращаемся к казачеству, духовному стержню Кубани. Казачье житье в царской России традиционно ассоциируется с военными походами и сельским бытом, но это было далеко не повсеместно. А уж родственники казаков, даже самые близкие, и вовсе могли вести сугубо городской образ жизни. Правда, небольшие города в то время не так сильно отличались от деревень, как сегодня. В то же время в этих небольших городках (как и в деревнях) могли проживать весьма зажиточные люди.

Семья Кащенко к баснословным богачам, конечно, не относилась, но достаток имела выше среднего благодаря отцу. Его статус «военный лекарь» звучит довольно скромно и может ввести в заблуждение, если не вдаваться в подробности. Да, начинал он свою карьеру действительно практически с нуля, не имея ни солидного капитала, ни связей в высокопоставленных кругах. Зато отличался служебным рвением, что и привело его к успеху. От младшего лекаря в драгунском полку великого князя Николая Николаевича через многочисленные военные госпитали (Ораниенбаумский, Перекопский, Екатеринославский) Петр Федорович прошел Крымскую войну. Участвовал он и в покорении Западного Кавказа, в составе русских войск побывал в Румынии.

Как уже говорилось, медициной Петр Федорович занялся внезапно, отказавшись от священнического служения. Совет дяди, казака Якова Кащенко, оказался очень кстати. Как раз в момент поступления отца нашего героя (рубеж 1840–1850-х) Санкт-Петербургская медико-хирургическая академия находилась в периоде своего расцвета. В 1840 году к ней присоединили 2-й военно-сухопутный госпиталь, что дало новые широчайшие возможности для студенческой практики. Через шесть лет открыли анатомический институт, во главе которого встал известный анатом Венцеслав Леопольдович Грубер.

В 1850-х при президенте Петре Александровиче Дубовицком студентов охотно отправляли на стажировку за границу. Как оказалось, не зря. Из них выросла целая плеяда светил отечественной медицины — создатель учения об организме Сергей Петрович Боткин, физиолог и просветитель Иван Михайлович Сеченов, гистолог Филипп Васильевич Овсянников, основатель Коктебеля окулист Эдуард Андреевич Юнге и многие другие.