Карусель - [2]
– Папуля хороший.
Они подошли к шатру карусели.
Билеты продавала хмурая женщина с пучком седых волос на затылке, сидевшая на колченогом стуле; на ней было ветхое платье, и говорила она хриплым голосом.
На топорных лебедях, на лошадках величиной с собаку, на грубых деревянных лавках уже сидели дети и ждали, когда начнет крутиться карусель.
Мужчина поцеловал девочку и попытался усадить ее на длинношеего лебедя, однако девочка пожелала сделать все сама. Обхватив шею лебедя, она вскарабкалась ему на спину. Дети, и те, что уже заняли свои места, и те, что только рассаживались, весело болтали, смеялись и в ожидании глазели по сторонам. Сияющая девочка переглядывалась с отцом, наслаждавшимся блеском ее глаз, румянцем, видом ее косичек, ее улыбки, ее чистой радости.
– Я здесь посижу, посмотрю, как ты катаешься, – сказал он наконец.
– Только чур, больше одного раза, – потребовала дочь.
– Ладно, – согласился он, – два.
– Нет, только три разика, – сказала девочка.
– Договорились, три.
– Только четыре!
– Ну ты видел такое?
– Я же сказала, папуля, пойди постреляй! Мужчина рассмеялся, жена села, а девочка обхватила
обеими руками шею лебедя.
Небритый дядька с помятым лицом крикнул громко: «Ну, детвора, готовы?» В ответ раздался дружный вопль, расплескавшийся волнами смеха.
«Из укрытия вышел оборванный мальчик, освободил застопоренное колесо, приводящее карусель в движение, понадежнее устроил какого-то малыша на кособокой деревянной лошадке и сказал при этом: «Теперь не упадешь!» Возвращаясь обратно, он рукой дал колесу толчок. Небритый дядька с помятым лицом занял свое место в центре, и карусель начала плавно раскручиваться. Дети хором загалдели. Муж с женой сидели теперь на низкой скамейке, прижавшись друг к другу. Фигуры карусели словно бы ожили, а дядька в центре надменно и отрешенно взирал сквозь них на все, что было по ту сторону шатра, сада, детей и прочего.
– Мне с тобой нужно поговорить, – сказала женщина.
– Начинается, – буркнул муж.
– Ну правильно, стоит мне только заикнуться… Женщина обиделась. Помолчав, она снова сказала:
– Что с тобой стряслось?
– Сколько можно повторять одно и то же?
– Да, конечно, но мне просто хочется понять. Карусель с детьми продолжала крутиться.
– А ведь ты таким не был, – продолжала жена.
– Ну перестань же, – пробормотал муж.
– Чего ты добиваешься, не понимаю.
Муж посмотрел на нее. Все вокруг вдруг перестало существовать, и теперь он видел только свою жену. Он вгляделся в блестевшие глаза жены, и светившаяся в них откровенная любовь тронула душу. Он отвернулся и вытянул ноги на песке возле скамейки. Карусель остановилась. Дети не покидали своих мест.
– А ну, слазь! – распорядился заросший щетиной дядька.
Какая-то женщина попыталась совлечь свое чадо с лошадки, но безуспешно. Дети сидели словно приклеенные. Лишь одна девочка соскочила с лебедя, чтобы поменяться местами с другой, сидевшей на лошадке. Дочь устремила на родителей требовательный взгляд. Заметив это, муж подтолкнул жену. Та поднялась, сходила за новым билетом, вручила дочери и вернулась назад. Опять появился оборванный мальчик; обойдя детей, он собрал билеты и запустил карусель. Небритый хмурый дядька вопросил: «Ну как, готовы?» И снова взвился к небу дружный вопль, рассыпавшийся переливами смеха. Мужчина нетерпеливо ждал, когда раскрутится карусель, и вот все снова задвигалось, и его взгляд опять заскользил по проносившимся на карусели детям. Примолкшие ребятишки наслаждались движением.
– Мне, например, без тебя никуда не хочется идти, – снова начала женщина.
– Знаю, – ответил мужчина.
Вращаясь, карусель с легким гулом рассекала воздух. Но вот ход ее снова замедлился. Женщина поднялась, купила новый билет и отдала его дочери. Вернувшись на место, она села вплотную к мужу. Муж вытянул руку на спинке скамейки, кистью касаясь плеча жены и словно бы обнимая ее.
– Послушай, Зари, ты ведь прекрасно знаешь, как я тебя люблю.
– Вот и я тебя точно так же.
– Все шутишь?
Жена смотрела на него с любовью.
– Родная, – сказал муж и пальцами сжал плечо жены.
Женщина улыбнулась.
– Я тебя и на самом деле люблю, – сказал муж.
– Милый ты мой, да разве я спорю?
– Знаю, что нет. Хоть в этом мне немножко повезло – ты меня любишь. Вот, впрочем, и все.
– Ну зачем ты так? Вся беда, что ты боишься быть хорошим. Сколько я ни думаю, вижу одно – ничего у нас не происходит. А ты ни с того ни с сего напускаешь на себя тоску, как сыч какой-то.
Муж с силой надавил на веки, потер их, затем провел ладонью по лицу и, захватив подбородок рукой, уставился на карусель.
Мимо, верхом на лебеде, вцепившись в его длинную деревянную шею с облупившейся краской, пронеслась их дочь, пропала из виду за будкой небритого дядьки с помятой физиономией и снова появилась в поле зрения. Солнце просвечивало сквозь завитки ее пышных каштановых волос, и головка была окружена сияющим нимбом. Словно бы девочка плыла в море золотистых пылинок…
Личико ее, глаза, губы цвели в радостной улыбке, и снова ее унесло, и она скрылась за будкой небритого дядьки, правящего каруселью.
– Гляди-ка! – сказала жена.
Муж промолчал.
– Да улыбнись ты, – сказала женщина.
![Тайна сокровищ Заколдованного ущелья](/storage/book-covers/4c/4c4d1636c422f7d871dc3499f62f90a8aa542d85.jpg)
В предлагаемый читателям сборник одного из крупнейших иранских писателей Эбрахима Голестана вошло лучшее из написанного им за более чем тридцатилетнюю творческую деятельность. Заурядные, на первый взгляд, житейские ситуации в рассказах и небольших повестях под пером внимательного исследователя обретают психологическую достоверность и вырастают до уровня серьезных социальных обобщений.В романе "Тайна сокровищ Заколдованного ущелья" автор, мастерски используя парадокс и аллегорию, гиперболу и гротеск, зло высмеивает порядки, господствовавшие в Иране при шахском режиме.
![Горькая доля](/storage/book-covers/e3/e30351717e459320d99d4dda9549121d223bc95d.jpg)
В предлагаемый читателям сборник одного из крупнейших иранских писателей Эбрахима Голестана вошло лучшее из написанного им за более чем тридцатилетнюю творческую деятельность. Заурядные, на первый взгляд, житейские ситуации в рассказах и небольших повестях под пером внимательного исследователя обретают психологическую достоверность и вырастают до уровня серьезных социальных обобщений.
![Калека](/storage/book-covers/28/2814bb652454ff71432f7b67f8f33ea5ae1949de.jpg)
В предлагаемый читателям сборник одного из крупнейших иранских писателей Эбрахима Голестана вошло лучшее из написанного им за более чем тридцатилетнюю творческую деятельность. Заурядные, на первый взгляд, житейские ситуации в рассказах и небольших повестях под пером внимательного исследователя обретают психологическую достоверность и вырастают до уровня серьезных социальных обобщений.
![Любовь юных лет](/storage/book-covers/a0/a015940b715cee1eaa0062e98c0f4c7572847e91.jpg)
В предлагаемый читателям сборник одного из крупнейших иранских писателей Эбрахима Голестана вошло лучшее из написанного им за более чем тридцатилетнюю творческую деятельность. Заурядные, на первый взгляд, житейские ситуации в рассказах и небольших повестях под пером внимательного исследователя обретают психологическую достоверность и вырастают до уровня серьезных социальных обобщений.
![Мертвый попугай моего соседа](/storage/book-covers/b3/b373aa95b3106da403bd84f5e30612816f8d19b9.jpg)
В предлагаемый читателям сборник одного из крупнейших иранских писателей Эбрахима Голестана вошло лучшее из написанного им за более чем тридцатилетнюю творческую деятельность. Заурядные, на первый взгляд, житейские ситуации в рассказах и небольших повестях под пером внимательного исследователя обретают психологическую достоверность и вырастают до уровня серьезных социальных обобщений.
![Мы с сыном в пути](/storage/book-covers/a3/a367053de968991d291e6d43fb2785355a600bae.jpg)
В предлагаемый читателям сборник одного из крупнейших иранских писателей Эбрахима Голестана вошло лучшее из написанного им за более чем тридцатилетнюю творческую деятельность. Заурядные, на первый взгляд, житейские ситуации в рассказах и небольших повестях под пером внимательного исследователя обретают психологическую достоверность и вырастают до уровня серьезных социальных обобщений.
![Свете тихий](/storage/book-covers/5b/5bfb7b074ad8d985dd989c8b09b6e2cdadee10a7.jpg)
В книгу «Жена монаха» вошли повести и рассказы писателя, созданные в недавнее время. В повести «Свете тихий», «рисуя четыре судьбы, четыре характера, четыре опыта приобщения к вере, Курносенко смог рассказать о том, что такое глубинная Россия. С ее тоскливым прошлым, с ее "перестроечными " надеждами (и тогда же набирающим силу "новым " хамством), с ее туманным будущим. Никакой слащавости и наставительности нет и в помине. Растерянность, боль, надежда, дураковатый (но такой понятный) интеллигентско-неофитский энтузиазм, обездоленность деревенских старух, в воздухе развеянное безволие.
![Ого, индиго!](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Ты точно знаешь, что не напрасно пришла в этот мир, а твои желания материализуются.Дина - совершенно неприспособленный к жизни человек. Да и человек ли? Хрупкая гусеничка индиго, забывшая, что родилась человеком. Она не может существовать рядом с ложью, а потому не прощает мужу предательства и уходит от него в полную опасности самостоятельную жизнь. А там, за границей благополучия, ее поджидает жестокий враг детей индиго - старичок с глазами цвета льда, приспособивший планету только для себя. Ему не нужны те, кто хочет вернуть на Землю любовь, искренность и доброту.
![Менделеев-рок](/storage/book-covers/b9/b9fc548c40987b4162f90f1b01e89a8464b84aea.jpg)
Город Нефтехимик, в котором происходит действие повести молодого автора Андрея Кузечкина, – собирательный образ всех российских провинциальных городков. После череды трагических событий главный герой – солист рок-группы Роман Менделеев проявляет гражданскую позицию и получает возможность сохранить себя для лучшей жизни.Книга входит в молодежную серию номинантов литературной премии «Дебют».
![Русачки](/storage/book-covers/94/943fd87d7bef7b3929aa0609b5579a28b38143d6.jpg)
Французский юноша — и русская девушка…Своеобразная «баллада о любви», осененная тьмой и болью Второй мировой…Два менталитета. Две судьбы.Две жизни, на короткий, слепящий миг слившиеся в одну.Об этом не хочется помнить.ЭТО невозможно забыть!..
![Лягушка под зонтом](/storage/book-covers/0e/0e7faf81653908d16b51febb494e433167b40e07.jpg)
Ольга - молодая и внешне преуспевающая женщина. Но никто не подозревает, что она страдает от одиночества и тоски, преследующих ее в огромной, равнодушной столице, и мечтает очутиться в Арктике, которую вспоминает с тоской и ностальгией.Однако сначала ей необходимо найти старинную реликвию одного из северных племен - бесценный тотем атабасков, выточенный из мамонтовой кости. Но где искать пропавшую много лет назад святыню?Поиски тотема приводят Ольгу к Никите Дроздову. Никита буквально с первого взгляда в нее влюбляется.
![Чёрное яйцо (45 рассказиков)](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.