Карты на столе; Занавес: Последнее дело Пуаро - [80]

Пуаро со вздохом откинулся на спинку кресла.

– Enfin! Я очень устал. Пошлите ко мне Куртиса. Теперь вам ясна ваша задача. Вы свободны в своих передвижениях, можете разгуливать где хотите, следовать за людьми, беседовать с ними, незаметно шпионить… (Тут я чуть было не стал с негодованием протестовать, но промолчал. Это был слишком старый спор.) Вы можете подслушивать разговоры, у вас колени, которые гнутся, и вы можете на них стать и подсматривать в замочную скважину…

– Я не стану подсматривать в замочную скважину, – возмутился я.

Пуаро прикрыл глаза.

– Ну что же, очень хорошо. Вы не будете подглядывать в замочную скважину. Вы останетесь английским джентльменом, а кого-то убьют. Это не имеет значения. Для англичан прежде всего – честь. Ваша честь важнее, чем чья-то жизнь. Bien! Все ясно.

– Нет, к черту, Пуаро…

Пуаро холодно перебил меня:

– Пошлите ко мне Куртиса. Уходите. Вы упрямы и крайне глупы, и мне бы хотелось, чтобы тут был кто-нибудь еще, кому я мог бы доверять. Однако, полагаю, мне все-таки придется иметь дело с вами, невзирая на ваши абсурдные идеи о честной игре. Поскольку вы не можете использовать свои серые клетки, так как не имеете их, то используйте хотя бы ваши глаза, уши и нос, если возникнет необходимость, – в тех пределах, в которых позволяют правила чести.

II

Только на следующий день осмелился я высказать идею, которая не раз приходила мне в голову. Я сделал это с некоторым сомнением, поскольку никогда не знаешь, как отреагирует Пуаро!

Я сказал:

– Я знаю, Пуаро, от меня не очень много проку. Вы сказали, что я глуп, ну что же, в некотором смысле это верно. И я – всего лишь половина того человека, которым был. После смерти Цинтии…

Я остановился. Пуаро издал тяжкий вздох в знак сочувствия.

Я продолжал:

– Но здесь есть человек, который мог бы нам помочь – как раз такой, как нам нужен. Мозги, воображение, находчивость. Привык принимать решения и обладает большим жизненным опытом. Я говорю о Бойда Каррингтоне. Вот человек, который нам необходим, Пуаро. Доверьтесь ему. Изложите ему все.

Пуаро открыл глаза и крайне решительно заявил:

– Ну конечно нет.

– Но почему? Вы не можете отрицать, что он умен, намного умнее, чем я.

– Это не так уж трудно, – с убийственным сарказмом ответил Пуаро. – Но выкиньте эту идею из головы, Гастингс. Мы никому не станем доверяться, вы поняли? Я запрещаю вам обсуждать эту тему.

– Хорошо, раз вы так настаиваете, но Бойд Каррингтон действительно…

– Ах, скажите пожалуйста! Бойд Каррингтон. Что он такое, в конце концов? Верзила, полный самомнения и довольный собой, потому что люди называли его «ваше превосходительство». Человек с определенным обаянием, тактом и хорошими манерами. Но не такой уж он восхитительный, этот ваш Бойд Каррингтон. Он повторяется, он рассказывает одну и ту же историю дважды – и более того, у него такая плохая память, что он пересказывает вам историю, которую рассказали ему вы! Человек с выдающимися способностями? Вовсе нет. Старый зануда, болтун, enfin, выскочка!

И тут меня озарило.

У Бойда Каррингтона действительно была неважная память. И он совершил оплошность, которая, как я теперь понял, сильно разозлила Пуаро. Мой друг рассказал Каррингтону историю о тех днях, когда служил в полиции в Бельгии. А пару дней спустя в саду, где нас собралось несколько человек, Бойд Каррингтон в забывчивости пересказал ту же самую историю Пуаро, предварив ее замечанием: «Я помню, Chef de la Sûreté[166] в Париже рассказывал мне…»

Теперь я понял, что это смертельно обидело Пуаро!

Я тактично промолчал и удалился.

III

Я спустился вниз и вышел в сад. Там никого не было. Пройдя через рощицу, я поднялся на холмик, поросший травой. На вершине его стояла беседка, находившаяся на последней стадии обветшалости. Здесь я уселся, закурил трубку и принялся размышлять о положении дел.

У кого в Стайлз есть достаточно определенный мотив для убийства?

Если не считать полковника Латтрелла, который вряд ли зарежет свою жену во время партии в роббер, – хотя у него имелся явный мотив, вполне оправданный, – поначалу никто, кроме него, не приходил мне в голову.

Беда в том, что я слишком мало знаю об этих людях. Например, о Нортоне и мисс Коул. Каковы обычные мотивы убийства? Деньги? Насколько мне известно, Бойд Каррингтон был единственным богатым человеком из всей компании. Если он умрет, кто унаследует его деньги? Кто-нибудь из присутствующих в этом доме? Вряд ли. И все же не мешало бы навести справки. Возможно, Каррингтон оставил деньги на исследования, сделав Франклина доверительным собственником. В таком случае – да еще если вспомнить довольно необдуманное замечание Франклина насчет уничтожения восьмидесяти процентов человечества – рыжеволосый доктор становился одним из наиболее вероятных подозреваемых. Не исключено также, что Нортон или мисс Коул были дальними родственниками и могли автоматически стать наследниками. Притянуто за уши, но возможно. А если полковник Латтрелл, который был старым другом Бойда Каррингтона, указан в завещании последнего? На этом корыстный мотив оказался исчерпан. Я обратился к более романтическим версиям. Франклины. Миссис Франклин – тяжелобольна. Возможно ли, что это действие медленно отравляющего яда? И если так – ее смерть могла бы быть делом рук мужа? Он врач и, несомненно, располагает средствами и возможностью. А как насчет мотива? Мне пришла в голову неприятная мысль, что тут может быть замешана Джудит. Я-то знал, что у них сугубо деловые отношения, но поверят ли в это остальные? Поверит ли в это какой-нибудь циник полицейский? Джудит – очень красивая молодая женщина. Привлекательная секретарша или ассистентка – причина многих преступлений. Эта мысль меня напугала.