Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле - [178]

— Отправился спать.

— Это было?..

— Сразу после половины первого.

— Ваша каюта — двадцать вторая, по правому борту, ближайшая к салону?

— Да.

— Я задам вам еще один вопрос. Когда вы были у себя в каюте, вы ничего не слышали — ничего решительно?

Фанторп задумался.

— Я быстро лег. Вроде бы я слышал что-то, вроде всплеска, прежде чем уснул. Больше ничего.

— Вы слышали что-то вроде всплеска. А близко?

Фанторп покачал головой.

— Право, не могу сказать. Я почти спал.

— Когда бы это могло быть?

— Что-нибудь около часа. Точно не скажу.

— Благодарю вас, мосье Фанторп. Это все.

Теперь внимание Пуаро переключилось на Корнелию.

— Итак, мадемуазель Робсон, ваше полное имя?

— Корнелия Рут. Мой адрес — Редхаус, Белфилд, штат Коннектикут.

— Что вас привело в Египет?

— Меня взяла в путешествие кузина Мари, мисс Ван Шуйлер.

— Прежде вы виделись с мадам Дойл?

— Нет, никогда.

— Что вы делали этой ночью?

— Я помогла доктору Бесснеру обработать ногу мистера Дойла и потом сразу пошла спать.

— Ваша каюта?..

— Сорок третья, по левому борту, рядом с мисс де Бельфор.

— А вы что-нибудь слышали?

Корнелия покачала головой.

— Ничего.

— Никакого всплеска?

— Нет, но и слышать было нечего, потому что с моей стороны берег.

Пуаро кивнул.

— Благодарю, мадемуазель Робсон. Окажите любезность, попросите мадемуазель Бауэрз прийти сюда.

Фанторп и Корнелия вышли.

— Дело проясняется, — сказал Рейс. — Если трое свидетелей не сговорились, Жаклин де Бельфор никак не могла завладеть револьвером. Но ведь кто-то завладел! И кто-то слышал все, что происходило в салоне. И этот кто-то из самых дружеских чувств вывел инициал «Ж» на стене.

В дверь постучали, и вошла мисс Бауэрз. Сиделка опустилась на стул, как всегда собранная, деловитая. Отвечая Пуаро, она назвалась, сообщила адрес и профессию — и добавила:

— Я приглядываю за мисс Ван Шуйлер уже больше двух лет.

— У мадемуазель Ван Шуйлер скверно со здоровьем?

— Да нет, я бы не сказала, — ответила мисс Бауэрз. — Она немолода, тревожится за себя, и ей хочется, чтобы рядом постоянно была сиделка. Ничего серьезного с ней не происходит. Просто она требует к себе много внимания — и готова за него платить.

Пуаро понимающе кивнул. Потом он сказал:

— Итак, этой ночью мадемуазель Робсон пришла за вами.

— Да, это так.

— Будьте любезны, расскажите, как все было.

— Мисс Робсон в общих чертах рассказала о случившемся, и я пошла с нею. Мисс де Бельфор я обнаружила в очень возбужденном, истерическом состоянии.

— Она чем-нибудь грозила мадам Дойл?

— Нет, ничего подобного. Она была охвачена горьким раскаянием. Она довольно много выпила, кстати сказать, страдала еще и от этого. Я не решилась оставить ее одну. Я сделала ей укол морфия и осталась сидеть с ней.

— Ответьте мне на один вопрос, мадемуазель Бауэрз. Мадемуазель де Бельфор не выходила из каюты?

— Нет, не выходила.

— А вы сами?

— Я оставалась с ней до самого утра.

— Вы совершенно уверены в этом?

— Абсолютно уверена.

— Благодарю вас, мадемуазель Бауэрз.

Сиделка вышла. Пуаро и Рейс обменялись взглядами.

Жаклин де Бельфор определенно была непричастна к преступлению. Кто же тогда застрелил Линит Дойл?

Глава 13

— Кто-то похитил этот револьвер, — сказал Рейс, — Жаклин де Бельфор его не трогала. Это был осведомленный человек, он знал, что его преступление припишут ей. Но он не знал, что сиделка сделает ей укол морфия и останется с ней на всю ночь. И еще: ведь кто-то уже пытался убить Линит Дойл, скатив валун с утеса. И опять Жаклин де Бельфор оказалась ни при чем. Кто же это был?

— Легче сказать, кто им не был, — ответил Пуаро, — мосье Дойл, мадам Аллертон, мосье Тим Аллертон, мадемуазель Ван Шуйлер и мадемуазель Бауэрз — они не могли иметь к этому отношения. Я их всех видел.

— Хм, — подытожил Рейс, — загадок от этого не стало меньше. Что вы думаете о мотиве?

— Вот тут я надеюсь на помощь мосье Дойла. Были два-три эпизода…

Открылась дверь, и вошла Жаклин де Бельфор. Бледная как смерть, она нетвердо направилась к ним.

— Это не я, — сказала она голосом перепуганного ребенка. — Не я. Пожалуйста, поверьте мне. Все подумают на меня, но это не я… не я. Это ужасно. Какой ужас, что это случилось. Вечером я чуть не убила Саймона — наверно, я сошла с ума. Но ее я не…

Она упала на стул и разрыдалась.

Пуаро потрепал ее по плечу.

— Ну-ну, мы знаем, что не вы убили мадам Дойл. Это доказано — да, доказано, mon enfin[321]. Это были не вы.

Сжав в кулачки мокрый платок, Джеки резко выпрямилась.

— Кто же тогда?

— Это как раз тот вопрос, — сказал Пуаро, — который мы себе задаем. Не поможете нам, детка?

Джеки затрясла головой.

— Я не знаю… не могу представить… Ничто не приходит в голову. — Она старательно нахмурилась. — Нет, — повторила она, — не представляю, кому нужно, чтобы она умерла, — тут ее голос чуть дрогнул, — кроме меня.

Рейс сказал:

— Простите, я должен отлучиться. — Он спешно вышел из каюты.

Жаклин де Бельфор сидела с опущенной головой и нервно ломала пальцы. Вдруг ее прорвало:

— Смерть — такая гадость. Мне противно думать о ней.

— Да, — сказал Пуаро, — мало приятного сознавать, что кто-то в эту самую минуту радуется удаче своего замысла.

— Не надо, не надо! — вскричала Джеки. — Вы так страшно это говорите.