Картонные стены - [74]
– Пока ее внутренний ресурс не иссяк, она действительно только этого и хотела.
– Блин… Но чтобы такое двуличие! Где же здесь правда?!
– Правды всегда две. Одна – внешняя, другая – внутренняя. Когда им удается между собой договориться, наступает гармония, если нет, то крах.
– Пф… Не могу я больше это слушать, Варвара Сергеевна! – Жанка даже прижала руки к ушам. – Я только одного не понимаю, как вы обо всем узнали?
– Об этом могла узнать и ты, если бы была к ней повнимательней, но так сложилось, что узнала я, – уклончиво ответила Самоварова.
В начале беседы она намеревалась рассказать Жанне про Алинин дневник, хотела раскрыть ей почти все имевшиеся у нее на руках карты, но, видя, в какой шок повергли Жанку ее слова, Самоварова поняла, что сейчас это будет не только лишним, но даже опасным.
Брусчатые настилы, разбросанные по участку, затрещали под тяжестью чьих-то шагов.
Раздвинулись кусты, и перед ними явилась женщина с волосами, выкрашенными в цвет слабо разведенной марганцовки.
45
Андрей избегает меня.
Я чувствую, его раздражает почти любая моя фраза, любой невинный вопрос.
Единственная тема, которую он все еще поддерживает, – наш сын, да и то если мне необходимо обсудить с ним что-то по существу.
Единственный контакт с ним, на который я все еще могу рассчитывать, – сексуальная близость.
Все остальное пространство вокруг него давно занято проблемами по работе, движением денег и снова проблемами. Я знаю, сейчас у него сложный период в бизнесе, но нельзя же со мной как с вещью…
Давай-ка порассуждаем о правде.
Не какой-то абстрактной, а о правде сосуществования самых родных друг другу людей: мужчины, женщины и их ребенка.
Правда и презрение – два слова на одну букву, похожую на виселицу.
Мать, при всем том, что ты о ней уже знаешь, имела только одну понятную мне цель – сохранить семью и часто кричала, что делает это ради меня.
А то, что я с раннего детства задыхалась от их несчастливости, – это, похоже, не приходило в голову ни ей, ни отцу.
Потому что ребенок – это как бы не полноценная личность, это атрибут.
Иллюстрация того, что у мужа и жены все в порядке с детородной функцией, что жизнь, просочившаяся сквозь пальцы, прожита вроде бы не напрасно. А еще ребенок – это часто повод для гордости: вот, посмотрите, как он/она играет на фортепьяно или цитирует в восемь лет Толстого, или играет в хоккей, рисует и поет.
А то, что ребенок как никто другой чувствует царапающую фальшь, что он не понимает, почему взрослые рассказывают ему о каком-то прекрасном мире, который сами даже не сумели подглядеть в окно, – это в расчет не берется.
Когда мать была «в себе», я время от времени неловко и неумело пыталась сказать ей о том, что меня сильно ранит их пьянство и бесконечные скандалы.
В ответ она недоуменно вскидывала брови и окатывала меня презрительным взглядом, вопящим о том, что именно моя неуместная и никому не нужная правда представляет угрозу для нашей семьи.
Отец же, отведя глаза, старался перевести разговор на другую тему.
«Ты, главное, учись хорошо, и будет тебе счастье», – вот что я слышала чаще всего, когда пыталась с кем-то из них поговорить.
Пожалуй, эта расхожая установка цепко объединяет детей алкоголиков и неудачников, изменщиков и бытовых психопатов.
Я и старалась учиться хорошо.
А в пубертатном возрасте, в одиночку борясь с выбросом гормонов, прыщами и жуткими комплексами, стала родителем своим собственным родителям, которых надо было то мирить, то проучивать угрюмым молчанием, а еще не шуметь, чтобы они иногда высыпались, и часто мыть в пропахшей перегаром и никотином квартире пол.
На сегодня все. У меня трясутся руки и слезятся на солнце глаза. Надо собраться в магазин за едой, у Тошки закончились йогурт и хлопья. Возьму с собой Жанку. Она будет нести всю дорогу свою фигню – но мне станет полегче.
46
Внезапное появление женщины, больше похожей на клоуна, приодевшегося в модельную одежду от креативно, но неудачно мыслящего дизайнера, было столь неожиданным, что обе женщины, сидевшие на лавке, вздрогнули.
– О, хоть кто-то нашелся! – у той был ожидаемо низкий, почти мужской голос.
– Боже, Жасмин, ну ты и напугала! – поморщилась Жанка. Она была не рада этой встрече. – И каким ты ветром здесь?
– Так, была неподалеку. Вы в курсе, что у вас калитка не заперта? Почему нормальные ворота до сих пор не поставили? Я Алине давно уже дала телефон фирмы, которая быстро и за недорого сможет их сделать.
– Так замоталась она… Сидим, вот, Жасмин, вдыхаем аромат жасмина, – вяло пошутила распоряжайка, но никто, включая ее саму, даже не улыбнулся.
– Я с Алиной Евгеньевной в прошлый понедельник договорилась о встрече. Должна была подъехать к вам насчет зонирования участка. Но она выпала из эфира. Я с понедельника звоню и пишу – телефон вырублен. В пятницу Андрею набрала, он сбросил.
Самоварова и Жанка молчали.
– Ну и что у вас тут происходит?
Распоряжайка вопросительно взглянула на Варвару Сергеевну – «мол, опять наврать про санаторий или как?»
– Жанночка, у меня к тебе большая просьба, – нашлась Самоварова, – ты не могла бы организовать нам кофейку?
Варвара Сергеевна Самоварова – красавица с ноябрьским снегом в волосах, богиня кошек и голубей – списанный из органов следователь. В недавнем прошлом Самоварова пережила профессиональное поражение, стоившее ей успешной карьеры в полиции и закончившееся для нее тяжелой болезнью. В процессе долгого выздоровления к Варваре Сергеевне приходит необычный дар – через свои сны она способна нащупывать ниточки для раскрытия, казалось бы, безнадежных преступлений. Два города – Москва и Санкт-Петербург. Две женщины, не знающие друг друга, но крепко связанные одним загадочным убийством.
В едва наладившуюся жизнь Самоваровой, полюбившейся читателю по роману «Черная сирень», стремительно врывается хаос. Пожар, мешки под дверью, набитые зловонным мусором, странные письма… Продираясь сквозь неверную, скрывающую неприглядную для совести правду память, Варвара Сергеевна пытается разобраться, кто же так хладнокровно и последовательно разрушает ее жизнь. В основе сюжета лежат реальные события. Имена героев, детали и время в романе изменены. Содержит нецензурную брань.
Какую цену вы готовы заплатить за счастье? И что для вас означает это понятие: привычный набор муж/дети/достаток? Или обжигающую страсть? И как жить после того, как пожар чувств потухнет? Героини романа Полины Елизаровой «Бабы» невероятным образом связаны между собой не только общностью женских судеб, но и чувствами – раскрывшимися и потаенными, забытыми и жгучими до слез. Но слез их мы не видим, а, захваченные необычным сюжетом, наблюдаем малейшие движения души, вместе с ними видим пророческие сны и явственно слышим их негромкие голоса.
Трем главным героиням, которых зовут Вера, Надежда и Любовь, немного за сорок. В декорациях современной Москвы они беседуют о любви, ушедшей молодости, сексе, выросших детях, виртуальной реальности и о многом другом – о том, чем живут наши современницы. Их объединяют не только «не проговоренные» с близкими, типичные для нашего века проблемы, но и странная любовь к набирающему в городе популярность аргентинскому танго.
«Конец Желтого Дива» — продолжение популярной книги Худайберды Тухтабаева «Волшебная шапка», удостоенного за эту повесть, напечатанную на многих языках народов братских республик и зарубежных стран, Премии Ленинского комсомола Узбекистана.Герой романа — смышленый озорной паренек — уже вырос и служит в милиции, вместе со своими старшими товарищами участвуя в сложных, порою опасных операциях против жуликов, хапуг, не желающих жить по законам нашего общества.
У инкассатора Сергея Костикова появляется чудесная способность «оживлять» пластилиновые фигурки размером с мизинец, которые он лепит своими руками. С этих пор все свободное время скульптор посвящает созданию новых миниатюрных живчиков и наблюдению за их жизнью. Но не напрасно его профессия считается опасной – инкассаторский маршрут Сергея подвергаются нападению. Похищены ценности, есть жертвы… Чтобы доказать непричастность к преступлению, скульптор прибегает к помощи живчиков.
Увлекательная мистико-детективная повесть для вдумчивого чтения в которотких поездках за бессмертием…
Подколзин И.В. Год черной собаки: Приключенческо-фантастический роман. / Худож. М. Лисогорский. М. Молодая гвардия. 1987. — (Библиотека советской фантастики). — 300 стр., 90 коп.,100 000 экз.Герои романа — врач, детектив и физик - отправляются на поиски документов, в которых содержатся сведения об открытиях в области энергетики и генной инженерии. После ряда приключений они находят материалы и аппаратуру и убеждаются в действительности изобретений. Понимая, что в капиталистическом мире эти открытия могут быть использованы во вред человечеству, после размышлений и колебаний они решают передать их в ЮНЕСКО.
Павел Амнуэль — писатель, чье творчество удивительно многогранно и многообразно. Однако в каком бы жанре — философской ли притчи, «научной» ли в старом, строгом смысле этого слова фантастики или фантастики психологической — не были написаны его произведения, неизменно в них одно: все они, традиционные и каноничные, вызывают в памяти лучшие образцы времен «золотого века» научной фантастики — но при этом совершенно самостоятельны.Строгость жанра здесь идет не во вред, а только на пользу сюжету — и только усиливает его увлекательность!Не верите?Прочитайте — и убедитесь сами!
Мак Рейнольдc (Даллас Мак-Корд Рейнольдc) наград не получал, титула Великого мастера фантастики не удостаивался. Зато практически каждое его произведение вызывало поистине бурные скандалы. Зато именно он придумал уникальную ООП – Организацию Объединенных Планет. Планет с самыми невозможными и невероятными политическими, социальными и культурными системами, пребывающих в весьма хрупком равновесии.Когда же это равновесие нарушается (или грозит нарушиться) – начинается работа тайных агентов ООП!..Перед вами – увлекательные детективы далекого будущего.Вы сомневаетесь?Прочитайте – и проверьте сами!..