Карточный мир - [3]
В первой небольшой комнате стояло несколько ломберных столов и за ними играли в винт сосредоточенно, угрюмо.
В следующей большой комнате — то же. В ней же, в углу за столом, сидел Кострыгин и о чем-то оживленно толковал с рыжим господином, подле которого стоял толстый лысый армянин и, широко улыбаясь, кивал головою.
Виталин прошел через эту комнату и очутился в буфетной.
Несколько человек группами сидели за столиками, пили чай и громко разговаривали.
— Какой банк! Какой банк! — сокрушенно восклицал маленький черный еврей, — четыреста рублей! Я говорю ему: сними он: нет! И… сорвали… да!
Впереди видна была еще огромная, слабо освещенная, комната.
В ней за большими круглыми столами сидели мужчины и женщины, играя в карты.
Столы освещались лампочками под широкими абажурами, отчего в огромной комнате было относительно темно.
Дамы и мужчины играли в мушку.
Виталин остановился подле одного стола и равнодушно смотрел на игру.
Рыжий еврей, похожий на ростовщика; старичок, похожий на менялу; видимо, пьяный прикащик и две дамы: одна огромная, толстая, с усами и густым басом, другая маленькая с ярко горящими глазами, с острыми чертами лица, похожая на скворца.
Они играли и ссорились.
Виталин пошел дальше.
В биллиардной двое лениво играли на биллиарде. В читальной лысый старичок громко храпел в кресле, прикрыв лицо платком.
Виталин вернулся через буфет и две залы снова в зал, где висел портрет Екатерины, и прошел в следующие комнаты.
Небольшая гостиная с фруктовым буфетом.
Полутемная большая комната с рядами стульев вдоль стен. Дальше — налево — двери вели в ярко-освещенный зал. Он переступил порог и остановился пораженный зрелищем.
V
В первый момент ошеломленному Виталину показалось, что он попал на Лысую гору — так все было необыкновенно. Он стоял на пороге ярко освещенной залы; небольшая передняя часть ее была отделена четырьмя белыми колоннами, а за ними раскинулась остальная огромная часть залы с рядами белых колонн по сторонам, вся залитая ярким электрическим светом громадных люстр.
И на всем ее огромном пространстве, словно на ярмарке, толкались, суетились и шумели люди.
Сизый дым висел облаками и в его тумане вдруг выделялось красное, разгоряченное лицо с вытаращенными глазами или поднимался кто-нибудь бледный, как мертвец.
И, словно дьявольский оркестр, в воздухе стоял сплошной гул, среди которого вырывался то громкий какой-то утробный смех, то проклятие, резкое бряцание тяжелых серебряных монет и мягкий звон золота.
Виталин стоял, пораженный зрелищем, перенесенный внезапно из скучных молчаливых зал в атмосферу этого вихря страстей.
Бесцеремонно толкнув его, в залу торопливо прошли два юрких еврея и скрылись за колоннами в тумане сизого дыма.
Молодой офицер прошел туда же, на ходу озабоченно считая серебряные рубли.
Из-за колонн вышли два господина и, весело смеясь, что-то говорили, показывая друг другу деньги.
Почти тотчас за ними вышел кругленький плешивый толстяк с красным, потным, растерянным лицом.
Ничего не видя перед собою, он наткнулся на Виталина, пробормотал «извините», наткнулся на притолоку и растерянно вышел за двери.
«Играют!» решил Виталин и двинулся вперед в шумящую и метущуюся толпу.
Тремя рядами во всю длину залы стояли восьмиугольные игорные столы с расчерченными на них кругами и сегментами и вокруг каждого из них толпились кучею люди.
Со всех сторон раздавались выкрики:
— Ответ! — кричали в одном месте монотонным голосом: — ответ!
— Двенадцать рублей приема! — кричали в другом, — восемь рублей! Шесть!..
— Мои! — раздавался голос.
— Банк покрыт!..
Между играющими ходил человек, с виду прикащик, с кожаной сумкой через плечо и, покрывая шум голосов, время от времени, выкликал:
— Место! Одно место!
Где-то поднялся спор, в другой стороне загремел дружный хохот.
Снующие, взволнованные люди, видимо, все знакомые между собою, громко обменивались фразами.
— Я говорил ему: сделай ромбус! Нет, не послушал — и сорвали…
— Ему не везет…
— Голубчик, одолжи три рубля. Завтра отдам!
— Иди к черту, я и так проигрался.
— Ну, рубль!
— У меня всего пять осталось…
— Ну, хорошо! Я тебе припомню…
Виталин втиснулся в толпу, окружавшую один из столов, и стал смотреть на игру.
На всем столе деньги; золотые и серебряные монеты, ассигнации… Рыжеватый блондин в пенснэ, держа в руке толстую колоду карт, стал сдавать на четыре руки: налево, прямо, направо и себе… сдал по четыре карты… сидящий от него слева из особого футляра вынул и открыл одну карту и положил ее наверх; следом за ним сидящие за столом открыли свои карты и тотчас раздались злобные возгласы:
— Опять!
— Вот повезло!
— Комплект! — радостно воскликнул сдававший карты и, приподнявшись, загреб все деньги, лежавшие на столе, и придвинул их к себе не считая…
— Третий комплект! Этак без галош уйдешь! — сказал кто-то и отошел.
Сдававший снова взял карты. Со всех сторон к столу потянулись руки и на стол посыпались деньги.
— Пятнадцать в круг, десять на шваль! — кричал кто-то.
— Пять на второе!
Виталина совсем притиснули к столу.
— Игра сделана! — сказал рыжий блондин и снова сдал карты.
На этот раз он, после того, как открыли козыря, с досадою отбросил свои карты, а все стоящие вокруг громко засмеялись.
В русской дореволюционной литературе детективного жанра были свои Шерлоки Холмсы и Эркюли Пуаро. Один из них — частный сыщик Патмосов, созданный писателем Андреем Ефимовичем Зариным (1862–1929). В этой книге — рассказы, в которых Патмосов расследует убийство с множеством подозреваемых («Четвертый»), загадочное исчезновение человека («Пропавший артельщик»), а также раскрывает шайку карточных шулеров («Потеря чести»).
Действие рассказа происходит в начале века. Перед читателем проходит череда подозреваемых, многие из которых были врагами убитого. События в рассказе развиваются так, что одно преступление, как по цепочке, тянет за собой другое. Но нетерпеливого читателя в конце рассказа ждет необычная развязка. Главное действующее лицо рассказа – это талантливый и бесхитростный сыщик Патмосов Алексей Романович, который мастерски расследует невероятно запутанные дела. Прототипом этому персонажу, видимо, послужил светило петербургского сыска – знаменитый Путилин.
Во второй том исторической серии включены романы, повествующие о бурных событиях середины XVII века. Раскол церкви, народные восстания, воссоединение Украины с Россией, война с Польшей — вот основные вехи правления царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим. О них рассказывается в произведениях дореволюционных писателей А. Зарина, Вс. Соловьева и в романе К. Г. Шильдкрета, незаслуженно забытого писателя советского периода.
Андрей Ефимович Зарин (1862 — 1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: `Северный богатырь` — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско — шведской войны, и `Живой мертвец` — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Русская фантастическая проза Серебряного века все еще остается terra incognita — белым пятном на литературной карте. Немало замечательных произведений как видных, так и менее именитых авторов до сих пор похоронены на страницах книг и журналов конца XIX — первых десятилетий XX столетия. Зачастую они неизвестны даже специалистам, не говоря уже о широком круге читателей. Этот богатейший и интереснейший пласт литературы Серебряного века по-прежнему пребывает в незаслуженном забвении. Антология «Фантастика Серебряного века» призвана восполнить создавшийся пробел.
Действие романа «Казнь» (1902) происходит в начале века. В провинциальном российском городе — сенсация: убит крупный банкир, делец. Перед читателем проходит череда подозреваемых, многие из которых были врагами убитого. События в романе развиваются так, что одно преступление, как по цепочке, тянет за собой другое. Но нетерпеливого читателя в конце романа ждет необычная развязка. Заглавный роман и рассказы, не связанные сюжетно, тем не менее объединяет общее для них действующее лицо — это талантливый и бесхитростный сыщик Патмосов Алексей Романович, который мастерски расследует невероятно запутанные дела.
Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.
В сборник вошли впервые переиздающиеся произведения первой половины XIX века — фантастические повести Ф. Ф. Корфа (1801–1853) «Отрывок из жизнеописания Хомкина» и В. А. Ушакова (1789–1838) «Густав Гацфельд», а также рассказ безвестного «Петра Ф-ъ» «Колечко». Помимо идеи вмешательства потусторонних и инфернальных сил в жизнь человека, все они объединены темой карточной игры.
В Одессе нет улицы Лазаря Кармена, популярного когда-то писателя, любимца одесских улиц, любимца местных «портосов»: портовых рабочих, бродяг, забияк. «Кармена прекрасно знала одесская улица», – пишет в воспоминаниях об «Одесских новостях» В. Львов-Рогачевский, – «некоторые номера газет с его фельетонами об одесских каменоломнях, о жизни портовых рабочих, о бывших людях, опустившихся на дно, читались нарасхват… Его все знали в Одессе, знали и любили». И… забыли?..Он остался героем чужих мемуаров (своих написать не успел), остался частью своего времени, ставшего историческим прошлым, и там, в прошлом времени, остались его рассказы и их персонажи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошла научно-фантастическая дилогия Н. Г. Чернышевского «Кормило кормчему» и «Знамение на кровле» — пророческое произведение о судьбах Кавказа, изобретении оружия массового уничтожения (описанные здесь чудовищные бомбы, «Пот-рясатели земли», близко напоминают ядерные), поражении России в грядущей «гонке вооружений» и гибели Москвы и Петербурга. «Сильный оружием вскоре разорится» — предупреждает автор. В приложении — посвященная дилогии статья Я. А. Гордина.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.