Картины из истории народа чешского. Том 1 - [8]

Среди всей этой сумятицы расхаживал Само. Пальцами правой руки теребил свою бороду, сунув за пояс другую руку. На ходу отдавал распоряжения слугам и разговаривал с местными славянами, ибо их язык не был ему незнаком. Смеялся Само, и, когда он смеялся, рабы и оружные слуги его и славянский люд оглядывались на него, дивясь тому, как неторопливо разгуливает он, похохатывая.

Между тем с южных равнин приближалась к купеческому лагерю аварская конница. Ей дано было еще раз узнать победу в битве у устья реки Ваг, и теперь они гнались за новой добычей. Мчались авары вдоль реки, по узкому карнизу между скалами и берегом, и внезапно прорвались к месту, где Морава впадает в Дунай.

Этого места они достигли уже в сумерках. Собирался дождь, туча висела над плоской равниной; стало душно, ибо в течение многих дней палило солнце. И, как бывает в такие предвечерние часы, когда легкий ветерок доносит звуки издалека, как бывает перед грозой, когда звуки разносятся на большое расстояние, так и в тот день покрик аварских конников опередил их коней и достиг купеческого стана. Услышали его и славяне, и оружная дружина, и Само.

Чтобы ударить на Моравское поле, аварам надо было переправиться через реку. Следовательно — отыскать брод, лежавший значительно выше по течению, и на этом они потеряли время.

Потолковав со своей дружиной, Само обратился к славянам:

— Мы отобьемся без труда, победа и богатая добыча станут и вашими, если выстоите. Вы отомстите, если поднимете оружие вместе со мной. Отомстите, и добыча ваша будет тяжелее, чем поклажа, которую носят рабы.

Славяне ответили, что поступят так, как он говорит. Тогда Само отвел их в заросли, окаймлявшие открытое место, и велел укрыться в них. Затем он приказал им приготовить стрелы и пускать их в аварских конников, когда те помчится по узкому проходу в зарослях. Потом он назвал время, когда славянам надлежало выскочить из засады: условились, что славяне налетят на — авар сзади, когда те столкнутся с дружиной Само.

Далее он распорядился выдать славянам прочно откованные мечи. И, обратившись к своей дружине, указал ей порядок в бою, а впереди дружины поставил рабов. Когда все было готово, Само лег на землю и, приложив к ней ухо, стал слушать, не доносится ли топот копыт. Все было рассчитано так, что авары, перейдя реку верхним бродом, должны будут приблизиться к лагерю только тем путем, который вел через заросли, где притаились славяне. Как было задумано, так оно и вышло.

Авары ринулись в проход, и множество стрел вонзилось им в горло. Затем они обрушились на толпу рабов, стоявших стеной, и те в страхе за свою жизнь хватали коней за узду и останавливали их. Так сломлена была первая ярость атаки. А там вступила в бой дружина Само, и авары были разбиты. Били их и с фронта, и с тыла. Они потерпели поражение.

После победы Само разделил богатую добычу среди славянских бойцов и удержал их в своем лагере. Тогда стали стекаться к нему новые и новые люди, и число их возрастало. Спешили сюда те, кто искал защиты, и те, у кого был избыток товаров, и они хотели обменять их, а за ними потянулись иноземные купцы. Само держал переходы и оберегал безопасность дорог; за это купцы платили ему десятину. Так извлекал Само выгоду из Янтарной тропы и из Восточной и не спешил уходить отсюда; он оставался на месте, которое ему понравилось. Так прожил он здесь месяц, и прожил год, после чего дано ему было одержать новую победу над аварами. Он устроил собственное войско и сделался князем у славян. Тогда он сам стал нападать на авар, и военное счастье не покидало его. Так расцветала Славянская земля. Так стекались к ней богатства и возрастало ее могущество.

В ту пору разгромил авар и византийский император. Христианское войско встретило диких конников перед воротами Царьграда, остановило их напор, рассеяло их и нанесло им столь страшное поражение, что даже самые старые люди не могли припомнить ничего подобного. Тогда и сложили песни о блестящем воинстве и вознесли хвалу императору, несущему облегчение и помощь. Песни те и предания потом широко разошлись по славянским землям. То были песни о восточном царе. Предания же прославляли город победы — его укрепления, его силу и особую сноровку его людей, которую можно обрести только долгими трудами — или получить как дар судьбы.

И рассказывали, что тот, кого удостоит судьба такого дара, станет мудрым, как старец, и познает тайны, и обретет умение, необходимое для того, чтобы мужчина хорошо чеканил украшения, а женщина искусно ткала. Далее рассказывали, что эти мудрость и искусность уложены в значках и письменах, которые звучат как голос. Так в сознание славян проникали вести о мудрости и славе Византии. Поскольку же Само был чужестранец и был мудр и слава сопровождала его — нетрудно было увязать одно с другим, и очень многие уверились, что князь этот явился из Царьграда.

Но столь недостоверный слух скрещивался с другим повествованием, ибо достаточно было людей, знавших, откуда пришел Само. И они спорили с первыми, говоря:

— Само — благородный муж Франкской земли. Он был купцом, ходил по всем торговым путям, но истинный его путь лежал с запада.