Картины города при вечернем освещении - [19]

— Повторяю еще раз, — сказал он, обращаясь к трем полицейским, приданным ему в помощь. — Завтра примерно в полдень в этом баре, — он ткнул указкой в висевшую на стене схему квартала, — должна произойти передача партии наркотика. Так сообщил мне надежный осведомитель. Поэтому надо быть настороже, следить за каждым посетителем бара «Цудзи».

— А это точно? — спросил один из полицейских, тот, что помоложе. Вдруг они вообще не придут?

— Не исключено, — отрезал инспектор. — Но это не значит, что вы завтра можете бездельничать и пить пиво за казенный счет.

Полицейский покраснел, а Имаи с интересом посмотрел на инспектора Коно. Сам он, наверное, не сумел бы так резко ответить.

— Мы с инспектором Имаи сядем в баре, — продолжал тот, — вы займете наблюдательные пункты здесь, здесь и здесь. — Он указал каждому место. Связь со мной по радио. Ваша задача — запоминать водителей машин, которые будут парковаться рядом с баром. Всех, кто покажется подозрительным, немедленно задерживайте. Под любым предлогом. Лучше потом десять раз извиниться, чем упустить якудза с грузом наркотика. Все ясно?

Полицейские кивнули.

— Может быть, засядем в баре пораньше, часов с десяти? — предложил Имаи, когда они остались одни. — Около полудня — понятие неопределенное.

— Нельзя, — покачал головой инспектор. — Там, кроме продавца и покупателя, будет кто-то третий. Он проконтролирует передачу груза. Якудза не доверяют друг другу. Этот третий может нас засечь. Поэтому встретимся в баре в двадцать минут двенадцатого. Возьмите оружие, Имаи-сан.

Аллена не было в кабинете, но грохотавший чуть ли не на полную мощность телевизор свидетельствовал, что он вышел ненадолго. От привычки Аллена постоянно держать телевизор включенным Росовски начал беситься. Он испытывал сильное желание, воспользовавшись отсутствием хозяина, сломать что-нибудь в этом говорящем ящике. Но тут появился Аллен с кипой бумаг.

— Готовы? — буркнул он.

Росовски игнорировал этот вопрос, да Аллен и не ждал ответа. Он уселся поудобнее в кресле и, глядя на собеседника, сказал:

— Начинайте вы, потом я поделюсь своими соображениями.

Ночная встреча с Норманом принесла новые открытия. Агент разыскал следы «Храма утренней зари» в официальной переписке канцелярии премьер-министра.

Ватанабэ вошел в бар «Цудзи» без пятнадцати двенадцать. Он был в плохом настроении. Сейчас он передаст пакет с наркотическими препаратами (накануне вечером в отеле он внимательно изучил содержание свертка, врученного ему в Токио) какому-то посреднику и вернется, не выполнив задания Аллена. Сакаи не пожелал даже намекнуть, кому предназначаются препараты. Незаметно вручив бармену пакет и взяв чашку кофе, Ватанабэ уселся за столик и развернул «Хоккайдо симбун». Он ломал голову, как же выйти на людей, от имени которых действовал Сакаи. Бар был почти пуст, хотя в соответствии со своим названием «Цудзи» («Перекресток») находился рядом с пересечением двух оживленных улиц. Сидели лишь несколько молодых ребят, да в углу бара устроились еще двое: один помоложе, в хорошо отутюженном костюме, другой — более солидный — в куртке из крупного вельвета и без галстука. Судя по их раскрасневшимся лицам и оживленной беседе, они уже изрядно набрались.

Бармен с прилизанными редкими волосами лениво перетирал стаканы за стойкой. «Наверняка работает на Сакаи», — подумал Ватанабэ. Если он не выполнит поручения, его могут убрать с линии, и тогда прощай заработок, к которому он привык, участвуя в бизнесе на наркотиках. Что же делать?

Раздумывая, он тупо смотрел на газетный лист, инстинктивно морщась, когда двое выпивох за дальним столиком начинали слишком громко смеяться.

Имаи сразу обратил внимание на молодого, спортивного вида человека, который читал местную газету. Он был слишком сосредоточен и серьезен для посетителя бара. Но и на якудза походил мало. Скорее уж тот парень в джинсовой куртке, занявший столик у входа. Неприятная у него физиономия, маленький шрам на подбородке. Он сидел в профиль к Имаи, и шрам был хорошо виден. На парня обратил внимание и инспектор Коно. Имаи понял это, когда Коно, не переставая рассказывать смешные истории и громко хохотать, несколько раз оглянулся, будто хотел разглядеть, какие сорта виски они еще не пробовали. В бар входили и выходили люди, но друг с другом не общались, выпивали свою порцию и исчезали. Имаи знал, что на всякий случай их всех фотографируют. Он все время смотрел на часы. Четверть первого. Уже много времени. Неужели их обвели вокруг пальца? Или встреча сегодня не состоится?

Ватанабэ узнал курьера по описанию: Сакаи дважды повторил ему приметы этого невзрачного человека в дешевом черном костюме, который должен был забрать у бармена принесенный Ватанабэ пакет и оставить деньги. Курьер уйдет из бара только после того, как Ватанабэ возьмет деньги и убедится в правильности суммы, объяснил Сакаи. Ни на кого не глядя, курьер попросил бармена завернуть ему несколько пакетиков с солеными орешками, небрежным жестом дал ему крупную купюру. Никто и не заметил, что он передал бармену сверточек плотно сложенных банкнот достоинством в десять тысяч иен каждая. Покопавшись за стойкой, бармен протянул курьеру бумажный пакет, из которого выглядывала целлофановая упаковка арахиса. Теперь настала очередь Ватанабэ: он должен был забрать деньги. Свернув газету, Ватанабэ собрался встать, но вдруг в нарушение договоренности курьер, держа в левой руке пакет, куда бармен должен был положить наркотические препараты, повернулся и вышел из бара. И в ту же секунду Ватанабэ уловил движение за соседним столиком. Двое выпивох, забыв о бутылках, которыми они любовно запаслись, резко встали. Лица у них были серьезные, совсем не пьяные. Эта внезапная перемена Ватанабэ не понравилась.