Картины эксгибициониста - [33]

— Вы не можете пройти без пропуска!

Ну конечно же, это был вахтёр, наслаждающийся своей мелкой властью.

— Послушайте, — ответил я ему, указывая на сцену. — Я играю в той команде, и если я там не окажусь в ближайшее время, то нас ожидает бесконечное соло на ударных, а затем соло на басу. Вы же этого не хотите, не так ли?

Возможно, он был любителем садовых гномов и водных строений. Блокада продолжалась. Но помощь оказалась близко. Ли, обеспокоенный уже всерьёз, отважился подойти к краю сцены и осторожно всматривался в тёмную пропасть, в которой я исчез. Меня не было уже довольно долго, и Ли меня не хватало так же, как Эдисону не хватало свечи. Без лишних слов, Баз отпихнул гестаповца, подхватил меня и вытащил на сцену, навстречу горячему приёму, как если бы появился Гамлет со своим знаменитым монологом, облаченный в скафандр водолаза и балетную пачку.

Сборный тур с Хендриксом во главе начал своё шествие с концерта в лондонском Альберт холле в ноябре 1967–го. Мечта любого фэна сегодня: The Jimi Hendrix Experience, The Move, Pink Floyd, The Amen Corner, The Nice. Всего за 15 шиллингов (меньше, чем один фунт в те времена). У Хендрикса было два хита: “Hey Joe” и “Purple Haze”; The Wind Cries Mary только–только вышла синглом. У The Move в активе были “Flowers in the Rain” и “I Can Hear the Grass Grow”. Pink Floyd с Сидом Барреттом имели “See Emily Play”, Amen Corner — “Gin House”. Наконец, The Nice выпустили синглом титульную композицию альбома — “The Thoughts of Emerlist Davjack”. Наш сет был встречен восторженно, Melody Maker написала:

…The Nice, в том числе, должна привлечь тысячи новых фэнов — они сыграли восхитительную новую музыку. Кит Эмерсон сходит с ума, оседлав орган, ворочая его из стороны в сторону и даже бросая на сцену. Исполнение композиции с сингла было безукоризненным, голос гитариста Дэйва О'Листа звучал молодо и искренне в глубинах старого холла.

Рок–банды представляли собой пёструю толпу разнообразных личностей. В первый день, когда мы загружались в концертный автобус, все выглядели как прилежные шестиклассники, отправляющиеся на экскурсию в музей мадам Тюссо. Джими, верный своему загадочному имиджу, передвигался на отдельной машине и появлялся только перед самым началом концерта. Одним из его техников, и на какое–то время — наш, был Лемми, который впоследствии стал мега–звездой и фронтменом Motörhead, вспоминает:

Хендрикс привез с собой из Монтерея сто тысяч таблеток с ЛСД. Их ему дал Огастэс Аусли Стэнли Третий, изобретатель ЛСД. Они тогда ещё не были незаконными, и Хендрикс провёз их через британскую таможню без всяких проблем. Из лагеря Хендриса все, кроме Митча Митчелла, в том туре пребывали в одном большом трипе.

Я близко познакомился с Митчем Митчеллом, которым восторгался ещё со времён Джорджи Фэйма и его Blue Flames, а также с Ноэлом Реддингом. Митч без конца нянчился со своей ударной установкой, Ноэл всегда нянчился с самыми сладкими нимфетками. Но этим занятием были увлечены все, особенно один конкретный участник The Move. Он сильно рисковал, пихая «Эвер реди» в почтовый ящик, чтобы получить минет от групи прямо за углом концертного зала. Он думал, что имеет дело с девушкой.

Огромное разнообразие музыкальных стилей нашего роудшоу подразумевало разнообразный приём. Подростки вопили при виде Карла Уэйна из The Move. Интеллектуалы неуклюже тащились от Pink Floyd и The Nice. Те, что посередине, в изумлении смотрели на Джими.

«Вам нравится моя прическа?» — спрашивал он и, не дожидаясь ответа, выплёскивал в лицо шквал звуков безумного вступления “Wild Thing” The Troggs. Хотя, это мог быть и последний хит битлов. Митч с Ноэлом были похожи на привязанных веревкой к машине дрег–рейсера. Ли же всем своим видом показывал, как ему приятно получать удары хлыстом, пока случайно не навалился на меня с бас–гитарой, получив по спине ощутимый удар, оставивший глубокий рубец.

Настало время менять действо.

Вспоминая Дона Шинна с отверткой на сцене «Марки», мне пришла в голову идея, что тот же результат можно достичь более драматическим способом, используя турецкий кинжал, купленный в античной лавке на Портобелло роуд. Лемми, страстный коллекционер атрибутов Второй мировой войны, обладал большой коллекцией немецких военных ножей и подарил мне два кинжала из арсенала Гитлерюгендовцев, приговаривая: «Выбивает всё дерьмо из английских бойскаутов. Если хочешь использовать ножи, бери серьёзные».

Я немного попрактиковался, кидая их в мишень для игры в дартс, но в основном попадал рукояткой. Однако я не стал унывать и решил использовать кинжалы на концерте, втыкая их в клавиатуру, приблизительно на пятую часть, одновременно включая и выключая орган. Общий эффект был вполне драматичным: создавалось впечатление, что орган издает стоны в предсмертной агонии. Заканчивая атаку, я запрыгнул на крышку, и обнаружил, что верхом на органе можно скакать по всей сцене. Система реверберации просто взрывалась. Сцена маленькая, возможность метать ножи аккуратно не было, но я продолжал кидать, не обращая внимание, попали ли они в усилители, как и задумывалось. Я доиграл до конца, и в момент кульминации шоу бросил орган на пол, оставив сцену в живописных руинах.