Картины эксгибициониста - [110]

Паром Дувр — Кале пересёк Ла–Манш, и вот мы мчимся на юг мимо ароматных французских виноградников. Климат постепенно меняется.

Вот что я вам скажу о поездках на байке: они сильно отличаются от длинных переездов на машине или любом другом виде транспорта — вы сразу ощущаете на себе изменение погодных условий. На вас налетает поток холодного ветра, и когда вы думаете остановиться, чтобы накинуть что–нибудь потеплее, вас накрывает тёплый фронт Матери–природы. Предполагаю, что вы не поймете, о чём я говорю, если только не выпадете из Боинга 747 на высоте десять тысяч метров. Конечно, после этого вам не удастся поговорить о пережитом.

Дождь — злейший враг мотоциклиста. К середине пути нам досталось по полной. Мы останавливались под мостами, потому что кожаные куртки впитывали влагу больше, чем могли выпить мы. Другого выбора, кроме как остановиться в ближайшем отеле, просто не было.

Сверчки пришли на смену дождям — верный признак, что мы на верном пути… к югу! Мы мертвецки устали от ежедневной езды на мотоциклах. Эндрю поселился по соседству от нас, и мы договорились стартовать рано утром, чтобы побыстрее преодолеть последний отрезок путешествия.

Утром Элинор заказала яйца, сосиски, бекон. Их принесли тёпленькими под серебряной крышкой вместе с тостами и кофе. Мы почти позавтракали, когда позвонил Эндрю.

— Мне ещё не принесли завтрак, — пожаловался он.

— Я уверен, что завтрак прибудет с минуты на минуту, — заверил я. Взяв серебряное блюдо в ванную, я вывалил прекрасный здоровый стул, поставил блюдо на тележку, прикрыл крышкой, убедился, что тосты на месте. Масло и круассаны выглядели нетронутыми, чашки и кофейник протёрли. Общий вид невинно неотразим. Элинор дополнила картину цветком из горшка, положив его тележку. Мухи налетели, пока я катил завтрак по коридору. Громко постучав в дверь, я выпалил: «ОБСЛУЖИВАНИЕ В НОМЕРАХ!»

Эндрю открыл дверь. «Бонжур, месье. Вуаля, вотрэ пети дежёнер. Же суи десоле ле делэ», — сказал я на лучшем французском.

Эндрю решил, что его заказ по ошибке доставили в мой номер, и подыграл.

— Ничего страшного, — ответил он как истинный британский аристократ. — вот ваши чаевые.

Я милостиво принял франки и быстро смылся.

Эндрю уселся возле тележки, отмахиваясь от мух, налетевших на хлеб, налил кофе и поднял крышку. Крик отвращения раздался по всему отелю.

Конечно же, месть не заставит себя ждать — вопрос времени, как скоро план мести родится в его дурной башке.

— Не пускай его, — попросил я Элинор, а сам заперся в ванной. Было слышно, как Эндрю долбит в дверь.

— НЕ ПУСКАЙ ЕГО! — умолял я, сидя в ванне.

Я услышал, как открылась дверь, тихие переговоры, а затем дверь закрылась.

— Всё нормально, он ушёл. Мне нужно в ванную… открой дверь! — потребовала Элинор.

— Ты уверена, что он ушёл?

— Конечно, он ушёл. А теперь, пожалуйста, открой. Мне нужно привести себя в порядок, — в голосе Элинор зазвучали нотки нетерпения.

Я не подозревал, что Элинор перевербовали, опасливо приоткрыл дверь, а там стоял Эндрю с холодной бутылкой шампанского, с маниакальной улыбкой на лице. Я был в костюме Адама. Он выстрелил пробкой в самое болезненное место организма, окатил холодным шампанским, остаток вылил в ванну. Туше.

Мы прибыли в Сан–Тропе и увидели, что к причалу пришвартовался британский линкор HMS Norfolk. Эндрю моментально подружился с моряками в ближайшем баре и получил приглашение посетить корабль. Пока нас водили по кораблю в сопровождении старшего, мне показалось, что из одной каюты доносятся обрывки «Картинок с выставки».

Позже мы сидели в баре и потягивали пиво. Вдруг ворвался моряк и кинулся мне на шею, бесконтрольно всхлипывая. «Мне сказали, что ты здесь. Не могу поверить. Кит Эмерсон! Не верю, что ты здесь», — рыдал парень.

Я даже смутился и попытался успокоить потерявшего рассудок парня, похлопывая его по плечу, как должен в подобной ситуации это сделать настоящий мужик. Остальные матросы пили пиво как ни в чём ни бывало, словно такое случалось каждый день. Им понравились фирменные майки с символикой ELP и металлическим черепом. Нам понравились рубашки с эмблемой корабля на рукаве. Перед тем, как расстаться, мы произвели обмен.

Тем вечером Эндрю, Элинор и я, с гордостью надев рубашки линкора HMS Norfolk, ужинали в эксклюзивном ресторане отеля. По случайному совпадению капитан корабля ужинал вместе с мэром города за соседним столиком. Капитан никак не мог взять в толк, как трое его матросов могли позволить себе столь щедрое питание. Он явно отметил для себя, что нужно наказать за длину волос, открытое пьянство и чревоугодие. И тут до него дошло, что мы вообще не из его команды. Он так и смотрел на нас, а мэр сделал вид, что ничего не заметил.

На следующий день, пока Эндрю трахал Сан–Тропе и его окрестности, мы с Элинор нашли нудистский пляж. Люди плавали в море с голым задом. Элинор сняла топ, что меня напрягло и спровоцировало в то же время. Я не мог решить, куда пялиться. Не желая быть в тени жены, я решительно снял плавки и улёгся загорать. Ненадолго. Вскоре меня вежливо похлопали чуть повыше талии и попросили надеть плавки.