Картины эксгибициониста - [103]

Когда мы приземлились в Германии, я оказался рядом с Карлом, сидевшим у окна.

— О нет, — простонал он.

— Что такое? — я проследил за его взглядом в надежде увидеть много сексапильных фройляйн, срывающих с себя одежду при виде нас. К сожалению, такого не случилось. Вместо них вдоль дороги были выставлены три лестницы в окружении операторов. Когда мы сошли с самолёта, камеры были направлены на нас.

— Мы снимем вас под лестницами, йа?

— Это твоя вина, Эмерсон, — проворчал Палмер, собрал сумки и исчез в неизвестном направлении.

Мы быстро избавились от изображения лестницы и придумали новое название — «Whip Some Skull on Ya» (дословно — Натяни на себя чей–то череп).

Марио Медиус, чёрный парень с чёрным поясом, рекомендованный Atlantic Records после защиты Led Zeppelin от провокаций, а теперь сотрудник менее провоцирующей Manticore, считал картинки вполне подходящими. Возможно, что название придумал он. Оно вряд ли было лучше предыдущего, но когда Марио простым языком объяснил смысл выражения Whip Some Skull on Ya, что означало делать минет, группа решила воспользоваться им, хотя и не была до конца уверенна, что оно подходит для названия альбома.

Во время того тура мы опробовали новую музыку на европейской аудитории, а в Италии к нам приехала кино–группа.

Процесс съёмки с самого начала превратился в испытание, потому что Грег свалился с ларингитом.

— Болит, сплошная язва, — жаловался грустный, виноватый и прикованный к постели Грег, лёжа под одеялом.

Концерт в Милане пришлось отменить и перенести на другую дату. И что бы вы сделали? Карл лежал у бассейна римского Хилтона, а я взял на прокат мотоцикл Lavada и наворачивал круги вокруг Колизея, попутно снимая на камеру.

Мы находились в точке совершенствования своего искусства, совершенно не подозревая, что наше прошлое станет предметом большого интереса будущего. И его никак невозможно было ещё более усовершенствовать, потому что мы и тогда рассматривали музыку как искусство. Тяжесть от осознания необходимости самосовершенствования выражалась у каждого по–своему.

Карл, всегда готовый играть, интересовался моим растущим синтезаторным арсеналом. Он экспериментировал с синтезатором для барабанов, устройством с чувствительными к ударам ковриками. Когда по ним ударяешь, звучит последовательность нот. Грег приобрёл гитару, с басовым и гитарным грифами. Инструмент продержался недолго: Грег жаловался, что он очень тяжёл.

Я много раз посещал фабрику Боба Муга в Трумансбурге, с интересом наблюдая за процессом, а иногда предлагая идеи для разработки новых инструментов. Но в поле зрения появились компании, заинтересованные в коммерциализации изобретений Боба. Norlin Music носилась с идеей сделать синтезаторы более доступными через портативность. Мини–Муг пользовался огромным успехом, а Микро–Муг провалился.

Настоящий прорыв ожидался с появлением полифонических клавишных. Я, естественно, хотел быть первым, но был чрезвычайно взбешён, когда услышал, что Патрик Мораз обошёл меня. Как такое могло случиться? Я этого никогда не узнал. Вместо этого, как только я получил свой инструмент, то прямиком поехал в студию Advision, чтобы сделать записи к пятому альбому ELP. Первым треком стал Benny the Bouncer (Бенни–вышибала), следующим — адаптация четвёртой части «Первого концерта» Джинастеры, ту самую тему, что я услышал с The Nice во время участия в телепередаче Джека Гуда Switched on Symphony. Карл записал ритмический рисунок, играя на литаврах, а я поверх написал фанковую линию. И вот в этот самый ответственный момент в аппаратную студии вошёл Патрик Мораз. Его никто не приглашал. Он просто зашёл, помахал мне рукой в знак приветствия и начал наблюдать за происходящим.

Я не стал его трогать — пусть сидит себе — пока я пишу лучшее дерьмо на свете! (Тот же подход я использовал в Филадельфии, когда голова Рика Уэйкмана появилась во время моего соло на фортепиано.) Патрик просидел около часа, затем поднялся и помахал на прощание.

Поскольку Эндрю Лейн находился с нами в дороге, вечеринки после шоу организовывались более изощрённо. Швейцарский промоутер пригласил группу и её окружение на ужин в очень респектабельный ресторан. Я принёс собой обязательную бутылку коньяка, в которой Эндрю и я проделали к тому времени солидную утечку. Содержимое, в свою очередь, проделало серьёзную брешь в нас, что привело к киданию хлебом друг в друга, когда подали основное блюдо. Метрдотель высказал своё неудовольствие, так что, когда подали десерт, мы с Эндрю ели его под столом, продолжая кидаться едой и приканчивая коньяк. Затем мы поехали в ночной клуб, где я плюхнулся на софу, а ноги положил на стол. Охранник подошёл и попросил убрать ноги со стола. Я буквально исполнил его просьбу, вытащив ноги из туфлей, убрав их со стола, но оставив там свои башмаки. Охранник нанёс ответный удар, схватив башмаки и удалившись. Пришлось тусоваться в одних носках. Глядя в прошлое, это кажется несколько жалким зрелищем, но такова жизнь на гастролях, и я всегда жаждал новых развлечений. Которые не заставили себя ждать.

Когда ELP приехали на Халлештадион в Цюрихе, швейцарское отделение Ангелов Ада выступило в роли охраны, в своём милом стиле. Несмотря на плохие отзывы, которые получили парни со времён концерта Rolling Stones в Альтамонте в 1969–м, на самом деле они отлично справлялись с работой. У них к тому же был впечатляющий отряд мотоциклов.