Картинная галерея - [54]

— Вы уверены, что это не наше? — спросил Гудков неожиданно спокойно.

Коровин кивнул. Во рту у него пересохло, и он не мог говорить. Он еще раз кивнул. И он делал снимки.

На потолке кабины, над дистанционными индикаторами зажегся транспарант: «Дистанция лазерного огня».

— Тридцать секунд до встречи, — сказал Гудков.

Коровин смотрел на экран сквозь видоискатель, лихорадочно нажимая на спуск. Вот она приближается. Красивая, цилиндрическая, шарообразная. Чужая, неземная, изготовленная в недоступных глубинах вселенной. Она прилетела в Систему, оставив позади себя десятки и сотни световых лет. И вот она приближается — для того, чтобы они ее уничтожили.

— Пленка, — сказал он, с трудом ворочая сухим языком. — У меня кончилась пленка.

— Ничего страшного, — сказал Гудков. — Все фиксируется на магнитной ленте.

Коровин опустил камеру на грудь. Числа на указателе расстояния все уменьшались. На потолке кабины горел транспарант: «Дистанция лазерного огня». Обломанная гантель надвигалась из глубины курсового экрана. Гудков смотрел на нее из своего кресла молча и сосредоточенно. В кабине было жарко. Коровин начал расстегивать привязную систему.

— Перестаньте, — прозвучал в наушниках искаженный голос Гудкова. — Ведь вы же мужчина!..

Коровин не мог найти запоров. Он рвался из ремней, хотел порвать их, рассчитанные на стократную перегрузку. В кабине ничего не осталось. Только цепкая паутина привязных ремней, да вязь матовых пятен в прицеле курсового локатора, да Гудков со взглядом охотника. Его жестокие металлические пальцы лежали на клавиатуре.

— Нет, — беззвучно сказал Коровин. Он вырывался из душивших его ремней. — Нет!..

Цель висела сейчас в центре курсового экрана, она была красива небывалой, небесной, так никем и не понятой красотой, начиная от замысловатого орнамента темных пятен на зеркальной поверхности сферы и кончая волнистым, разорванным, с острыми зазубринами краем цилиндра. Проклятый запор наконец поддался. Но было поздно.

Экран стал белым, потом ослепительным, глаза перестали видеть, и, когда катер тряхнуло в туче газообразных, еще не успевших рассосаться осколков, ничего не осталось, на всем лежал черный квадрат, отпечаток взрыва.

Только пустота и тишина. И так было долго.

— «Поймите, — сказал Гудков. — Если бы мы его пропустили, его бы уничтожили батареи камата. Если бы успели.

Коровин ничего не ответил.

— От него в любом случае ничего не осталось бы, — сказал Гудков. — И от каравана тоже. Все-таки сто километров в секунду.

Коровин молчал.

— Вы не думайте, что я не понимаю, — сказал Гудков. — Я вас прекрасно понимаю.

Коровин молчал, глядя в слепое пятно экрана.

УСЛУГА МАГА

— У меня есть мысль, — сказал незнакомец. — Ведь вы, конечно, разбираетесь в физике?..

Откуда он появился, осталось неясным. Мы сидели на бережке, на камушках, запивая николаевскую добычу пивом из белой канистры, и пляж вокруг был пустынный. Метров на двести в обе стороны не было никого, и, если кто-нибудь проходил мимо нас справа налево или наоборот, мы еще издали следили, как он приближается, особенно если женщина. Но на этот раз никто не заметил никакого движения ни справа, ни слева от нас.

Он возник внезапно.

Позднее Виталик утверждал, что незнакомец сконденсировался прямо из воздуха — не упал с неба, а сгустился из воздуха, постепенно приобретая очертания, и что он, Виталик, видел это своими глазами. Но после ухода — вернее, исчезновения — незнакомца любой мог бы поклясться в этом, потому что ничего удивительного в этом не стало. Но остальные не видели, как он появился.

А он — он появился и спросил:

— Ведь вы разбираетесь в физике?..

Конечно, эти слова вызвали замешательство. Из-за способа появления незнакомца. Минуту мы смотрели на него во все глаза — только Адам Сергеевич вроде спал. Незнакомец не представлял собой ничего особенного Скромный и чуть печальный — человек, каких много. Когда народ за минуту привык к его обыкновенному виду, Славка Владимиров сказал:

— Есть один специалист.

Незнакомец почему-то посмотрел на Виталика. Тот застеснялся.

— Нет, — выручил Виталика Славка. — Вы посмотрите в воду.

Из бескрайнего моря, которое начиналось у наших ног, взлетел узкий фонтанчик — Николай всплыл со дна передохнуть. Он давно плавал среди подводных валунов и добыл уже много крабов. Он находит их под камнями, крупных, как блюдце, и стреляет из пневматического ружья собственного изготовления. Незаменимую закуску под пиво добывает нам Николай. Сам он пива не пьет и крабов не ест, но охотится на них с удовольствием.

Именно на него — единственно трезвого и вооруженного представителя нашего коллектива — и показал незнакомцу Славка Владимиров как на величайшего физика всех времен и народов. Он всегда так делает, и Николай не возражает, а часто даже способствует этому.

Во взгляде незнакомца появилось недоверие.

— Мне казалось, вы все в некотором роде…

Наш коллектив ответил дружным вопросительным взглядом.

— Мне нужны люди, разбирающиеся в физике, — объяснил незнакомец.

— Зачем? — проснулся вдруг Адам Сергеевич.

— Я, видите ли, волшебник, — скромно сказал незнакомец. — И у меня есть мысль.