Картинки нижегородского быта XIX века - [72]
Помимо театра, модным развлечением для горожан был только что появившийся в России «электрический синематограф». Он устроен был содержателем местного «Мюр и Мерилиза» г-ном Зулем в доме Полубояринова на Покровке, рядом с Мытным двором.
Эта новинка вызвала у зрителей двухчасовое дрожание глазных век. Но горожане явились и на следующий день для повторного просмотра: «Проходящего поезда», «Улицы в Париже», «Сцены в саду» и «Малороссийской пляски».
Через месяц-полтора после святок нижегородцы справляли «широкую масленицу». Времяпровождение горожан заполнялось едой и катанием на лошадях. Героями нескольких дней были: горячий жирный блин, зернистая и паюсная икра, зеленый сыр, протертая с луком селедка, снетки, двинская лососина, амурская семга. (Разумеется, речь идет о людях с достатком.) В масленичном угаре обыватель если не впадал в полное бесчувствие, то испытывал острое умопомрачение. С утра начиналось блиноедение с возлиянием, а потом традиционное катание по Большой Печерке.
Непрерывной вереницей тянулись шныровские и кузнецовские наемные тройки, купеческие дышловые пары. Иногда виднелись мелкобуржуазные пошевни и совсем пролетарские розвальни, битком набитые настроенным по-праздничному мастеровым людом. Головы лошадей, дуги, сбруя украшены бумажными цветами, лентами. Во многих санях пилили на гармониках.
В Кунавине такое же гулянье происходило на неделю позже и носило кличку «козьей масленицы».
Название это произошло, по преданию, от следующего события. Когда-то, в старое время, глубокой ночью, случился пожар. Загорелись в глубине двора чьи-то службы. Пламя напугало мирную козу, дремавшую в хлеву. Коза вырвалась из хлева и в панике понеслась по улицам Кунавина. По дороге обезумевшее животное натолкнулось на пожарный столб с колоколом и, запутавшись рогами в веревке, подняло набат.
Кунавино было спасено, и благодарные кунавинцы ежегодно во время своего масленичного гулянья начали возить в санях сделанное из соломы чучело козы, разукрашенное цветными лоскутками.
Глава двадцать седьмая
Нижегородские базары. — «Среда». — Прогулка по базару. — Люди базарной площади. — Торговые дела базара. — Развлечения: «Петрушка», гусиные бои.
Периодические крестьянские базары — с незапамятных времен характернейшая особенность всех русских городов. В годы первых десятилетий XIX века Нижний имел два базарных места: летнее — на Благовещенской площади и зимнее — на льду Оки против Стрелки. В этом последнем месте с ноября по март устраивался временный торговый городок. Ряды бревенчатых амбаров, досчатых ларей и лубочных шалашей заполняли собой всё пространство между обоими берегами реки.
Рогожные заборчики предохраняли строения от буранов и вьюг, а многочисленные проруби позволяли приезжим поить лошадей.
Постоянное громадное скопление людей и возов на льду однажды привело к катастрофе.
6 января 1867 года, в день «крещенья», около двух часов дня, раздался зловещий треск. Сотни человеческих фигур очутились в ледяной воде, из которой удалось выкарабкаться далеко не всем… С тех пор пришлые крестьяне торговали зимой и летом исключительно на Благовещенской площади между собором и церковью Алексея Митрополита.
В семидесятых годах городская дума постановила на площади разбить сквер, а базары из этой центральной части города перенести ближе к окраинам.
С течением времени установился порядок: в среду торговать на Новой, или Арестантской, площади, в пятницу — на Замковой, или Острожной, а в воскресенье — в Кунавине.
Наиболее людной, обширной и значительной по оборотам была новобазарная «Среда». Пятьдесят два раза в году, пустынная в остальные дни недели, площадь преображалась. Всю ночь со вторника на среду не прекращалось лошадиное ржание, громыхание колес, скрип телег.
Те, кто прибыли слишком рано, распрягали лошадей и коротали остаток ночных часов в разговорах или укладывались спать на возах.
В момент восхода солнца появлялись первые базарные посетители — стаи бродячих собак, прятавшихся остальное время суток в больших оврагах на Гребешке.
Голодные четвероногие копошились под телегами, шмыгали между лошадиных ног, обнюхивали каждый воз и, учуяв, наконец, мясной товар, усаживались полукругом возле мест, особенно раздражавших их обоняние. В таком положении терпеливо ждали 2–3 часа до начала базара, скаля зубы на каждого, кто пытался отогнать их.
Собачье засилье на нижегородских базарах исчезло только в середине девяностых годов после учреждения городом «собачьего двора» и фурманщиков-ловцов.
В семь часов утра давался сигнал к открытию торга. Распаковывались возы, раскрывались коробы, раскладывались клеенки для продажи с земли; площадь быстро наполнялась народом.
Помимо крестьян чисто русского типа, немало на базаре можно было встретить «нижегородских украинцев, белоруссов, даже поляков и литовцев». Появление в Нижегородской губернии этих народностей относится ко временам середины XVIII века, когда вся южная часть края была предметом раздачи в награду царским любимцам-вельможам и крупным чиновникам. Громадные черноземные пространства Лукояновского, Княгининского и Сергачского уездов были заселены при Екатерине II крепостными людьми из западных и юго-западных русских областей.
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».