Шквал на трибунах сменяется мертвым штилем. Опускается даже шепот. Даже луки стрелков. В полном молчании уходит с арены человек.
Никто не мог видеть как за гранью арены на пороге города он остановился, а потом упал лицом в пыль…
7
…у подножия скалы на деревянной скамейке сидит старик. Длинными серыми волосами играет ветер. Пять шагов от старика до воды. И каждая волна бессильно откатывается, оставляя пять шагов до мокрой полосы.
Старик поднимает горсть белого мелкого песка и пристально смотрит на струйку, текущую из его кулака. Ветер относит ее в сторону, распыляя беловатым облачком.
— Пришла… — тихо, с довольной усмешкой говорит старик, хотя рядом по-прежнему никого.
— Думаешь, пора? — вновь разжимаются его высохшие губы.
Песок заканчивается в его кулаке.
Иссякает струйка.
— Думаешь, я все уже сделал? — раскрывает он ладонь, подставляя ветерку оставшиеся песчинки.
Ветер слизывает их.
— Может и так, — кивает старик, хотя глаза его смеются над этими словами.
Не замечая этого, очередная волна откатывается назад, но между мокрым песком и ногами человека уже четыре шага.
— Ты знаешь, — продолжил старик, — а ведь я совсем не хочу уходить…
Недовольно кричит где-то наверху чайка.
— Хотя ты старалась… Я почти почувствовал, что мне все надоело… он разровнял босой ногой песок перед собой.
Ветер тут же с лихим весельем погнал по площадке песчинки.
— Помнишь договор? — поднял голову старик.
Ветер бессильно ударил в жесткое, обветренное худое лицо.
— Помнишь… — кивнул старик, но голову не опустил, — я не уйду. Осталась задача, которую я не решил. Я не придумал, как одолеть смерть…
От человека до черты воды пять шагов.
Ветер нежно перебирает длинные жесткие волосы старика…
