Картина мира в пословицах русского народа - [40]
Слабые отголоски страха перед зайцем перешли у русских из мифологии в такую дурную примету: если заяц перебежит дорогу – к неудаче. Эта примета, между прочим, спасла А. С. Пушкина от участия в восстании декабристов на Сенатской площади. Эта примета нашла отражение в таких предупреждениях:
Заяц дорогу перебежит – к несчастью; Заяц через дорогу перебежал – пути не будет; Заяц дорогу перебежал – неудача стрелку.
Однако в большинстве русских пословиц заяц выглядит как символ трусости и проворности:
Заяц самого себя боится; Пуганый заяц и пенька боится; Труслив, что заяц, блудлив, что кошка; Заяц – трус, да и тот охотиться любит; Зайца на барабан не выманишь; Русак под камнем, беляк под кустом; Зайца ноги кормят; Прытче зайца не будешь, а и того ловят; Без собаки зайца не поймать; Поневолезаяц бежит, когда лететь не на чем; За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь; Заяц глупый, а следы петляет; В гору бегом, а с горы кувырком; Заяц вилял-вилял – да к лисе на зуб попал; И заяц умён, да задним умом; Лучше биться орлом, чем зайцем жить.
Мышь
Если заяц, по славянским поверьям, только связан с нечистой силой, то мышь к этой силе принадлежит. Что это значит? Это значит, что она принадлежит миру леших, домовых, водяных и т. п. злых духов.
Животных, принадлежащих к миру нечистой силы, на Руси называли гадами. Вот что мы можем о них прочитать в словаре: «ГАДЫ – нечистые животные, выделяемые в традиционной народной культуре в особый класс хтонических животных. К гадам относятся в основном пресмыкающиеся (прежде всего змеи) и земноводные (лягушки, черепахи др.), но также насекомые и некоторые другие животные, например, мыши и змееподобные рыбы (вьюн, угорь), черви и гусеницы. Близки к ним и некоторые птицы. Для наименования животных этого класса используются слова „гады“, „щур“, „погань“, „нечисть“ и другие… Различные „змеиные“ названия, в том числе и „гад“, используются для обозначения червей, а „червяком“ в заговорах называют змею, чтобы обезопасить себя от неё. Из червей, по поверью, могут возникать змеи. Словами „гад“ и „гадина“ нередко называют различных насекомых, особенно кусающих и паразитов: мух, оводов, слепней, комаров, мошку, вшей, блох, клопов» (там же. С. 130).
В мифологии мышь попала не в самую лучшую компанию – компанию гадов, но и в реальном мире её жизни угрожает не самая лучшая компанию. Её пожирает множество хищников – лисы, змеи, вороны и др.
Самый главный враг домовой мыши – кошка. Вот почему в русских пословицах они часто встречаются вместе, хотя во многих из них она выступает и как самостоятельный персонаж:
Для мыши сильнее кошки зверя нет; Мышке и кошка зверь; Мышка роет, роет, пока до кошки не дороет; Без кота мышам раздолье; Без кота мышам масленица; Под каждой крышей – свои мыши; Не велика мышка, да зубок остёр; Мышь, гложет, что может; Был бы хлеб, а мыши будут; Были бы крошки, а мышки будут; Была бы щель, а мышь найдется; Мышь в амбаре не заморить; Мышь сыта – мука горька; Дура мышь, коли в крупе сдохла.
Змея
Немудрено, что змея попала в разряд гадов: многие змеи ядовиты. Вот почему они смертельные враги человека. Неслучайно в русских сказках, пожалуй, самым страшным злодеем является Змей Горыныч – дракон, у которого может быть 3, 6, 9, а то и 12 голов. Из их пасти может вырываться смертоносный огонь. Он произошёл от змеи.
В христианской мифологии образ змеи, как известно, сливается с дьяволом (сатаной), который соблазнил Еву съесть в раю запретное яблоко. В славянской мифологии этот образ получил новые черты. У А. В. Гуры читаем: «Способность змеи влиять на дождь сближает её с мёртвыми. Домовую змею отождествляют с душой предка, а могильную – с душой погребённого. Хтонической природой обусловлен и антагонизм змеи и солнца: в южнославянских легендах змея поглощала солнце, его лучи, высасывала его глаза, а в поверьях других славян солнце радуется убитой змее или не может зайти, меркнет от взгляда змеи, высасывающего его силу. Поэтому убитую змею зарывают или вешают в тени, иначе солнце будет багроветь, "болеть" или плакать» (http://pagan.ru/slowar/z/zmeya0.php).
Нет ничего удивительного в том, что русские пословицы «награждают» словом змея самых отвратительных людей:
Сколько змею не держать, а беды от неё ждать; Змея меняет шкуру, но не меняет натуру; Хоть змея и в новой коже, а сердце у неё то же; Скинула змея кожу, да яд остался при ней; Змея один раз в год меняет шкуру, а предатель – каждый день; Глядит как змея из-за пазухи; Отогрел змею за пазухой; Попадья (сваха) лукавая – змея семиглавая; Выкормил змейку на свою шейку; Змея змею перешипела; Змею станешь бить – и та покручивается; Убив змею, надо повесить её на осину; У змеи ног, у плута концов не найдёшь; Змею обойдёшь, а от клеветы не уйдёшь; Лучшая из змей есть все-таки змея; Змея кусает не для сытости, а ради лихости; Змея погибает, а яд выпускает; Змея свинью не кусает; Зол, что змея, а бессилен, как свинья; Прост как свинья, а лукав как змея; Змея агнца не рождает.
Лягушка
Лягушка – тоже нечисть. У А. В. Гуры читаем: «ЛЯГУШКА, жаба – нечистое животное, родственное змее и другим „гадам“ Жабу в некоторых местах считают матерью ужа, верят, что она играет с ужом, как муж с женой, и спаривается с ним. Лягушка, семь лет не видевшая солнца, превращается в летающего змея, у лягушки есть свой царь (с короной на голове). Лягушка способна оживить мёртвого ужа, а куски разрубленной ящерицы срастаются воздействием жабьей мочи. Как и змей, лягушек считают ядовитыми. Яд их сильнее змеиного, но кусать человека им запрещено от сотворения мира. Они способны поглощать змеиный яд и очищать отравленный змеей источник. Лягушке присуща женская символика. Из-за сходства лап лягушки с человеческими руками считают, что лягушка в прошлом была женщиной» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 250).
Курс лекций соответствует стандартной программе курса «Введение в языкознание». Он содержит основные сведения о языке, его функциях, истории его изучения. В курсе представлена отчетливая научно-отраслевая структура языкознания. Главное внимание в нем уделено проблемам внутренней лингвистики – синхронической, диахронической и сравнительной. К курсу приложен «Краткий словарь лингвистических терминов».Для бакалавров и студентов, а также для интересующихся вопросами языкознания.
Среди всех живых существ только человек способен думать о смысле своей жизни. Его осмысление возвышает человека над животным. Но есть ли он, этот смысл? В новой книге В.П. Даниленко анализируются разные ответы на этот вопрос. Для студентов гуманитарных специальностей и всех, кто думает о смысле своей жизни.
Наука – величайшее достояние человеческой культуры. Долгие тысячелетия люди жили во тьме ложных представлений о мире. Своим движением к свету истинных представлений о нём они обязаны в первую очередь науке. Когда она возникла? Каковы источники её развития? Как выглядит современная научная картина мира? В предлагаемой книге автор пытается ответить на эти вопросы и множество других, опираясь на философию универсальной эволюции и освещая путь к созданию синтетической теории научной эволюции. Написанная в научно-популярной форме, эта книга будет интересна для самого широкого круга читателей.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.