Карта Саммона са Роха - [49]
«Чем сделали, тем и обозвали», — мысленно фыркнул Гейб, и густо схаркнул под ноги на белый отмытый дождями лошадиный череп.
Из оцепенения его вывел окрик, он же обнадёжил что всё не так уж и плохо.
— Не верю своим глазам! Гейб, Ваграут, и ты к нам! А чего один? Опять пожадничал?
— Что? — он завертел головой.
От серых палаток, рядком вставшим вдоль речки к нему топали двое: Паре Черныш и Гильни…
«Корс кажется, — попытался припомнить полное имя второго Гейб, — ага, Гильни Корс, точно так. Свои это уже хорошо».
Первого он видел последний раз года три назад, здесь же, со вторым был знаком совсем слабенько, но теперь был рад и ему.
— Ты погляди на него, Паре, — растянул губы в улыбке Гильни, — он же совсем ничегошеньки не знает! Он случайно здесь.
Гейб обнялся с Паре, пожал руку Гильни Корсу.
— Что происходит? — спросил. — Я тут осенью неделю жил, ни одной живой души не было.
— Вот-вот. Тишина была — сдохнешь и землицей ни кто не присыплет, а теперь… Идём, горло прополощем, там всё тебе и расскажем.
— Внутри кто?
— Свои все, или почти свои. Не переживай, сулойам здесь пока ещё не объявлялись.
— А должны?
— Куда без них в таком-то деле. Со дня на день ждём.
— Ты серьёзно?
— Идём уже, сейчас всё расскажем, не переживай.
Небольшая комнатка порадовала свежестью и неожиданной чистотой: несколько столов, скамейки и стойка из оструганных досок, большой свежесложенный каменный очаг. Не считая их троих и трактирщика за стойкой, пять человек народу. Вот Жон Сова — ему Гейб прошлым летом проиграл в иссальские листы двух своих лучших тяргов. Вот братья Вирис: Линго и Джори, и Сен Одноусый, с ними три года назад пять недель в пустошах провели, Сен тогда чуть ноги не лишился. А это сам Эррэ Бон по прозвищу Белый паук, куда же без него, отвечает на кивок Гейба двойным нуйарским касанием — сперва лба, а за ним подбородка.
— Одиннадцать недель тому назад, — упреждая вопросы, издалека начал Паре. — Объявился в Казараме один вильник, не наш из ниогерских нуйарцев. Кутил неделю, да так бурно, будто последний день на этом свете живёт, а потом ещё неделю «звенел», что цеп на твоей деревяшке знаменитой. Платил за всё золотыми империками справно и вовремя, в том, думаю не его заслуга, а хозяина тамошнего кабака была. Но как грится, сколько верёвочки не виться, а конец всегда отыщется, на каком-то этапе кутежа и распутства денежки у вильника подзакончились. И выложил он тогда перед хозяином трактира самородок золотой с яйцо куриное. Вот такой, — Паре продемонстрировал размер самородка, — весом на полсотни имперских.
— А потом ещё один достал, поболе, — на полтораста монет. — Гильни начал разливать ниогерское по кружкам. — И песок ещё, в мешочке.
— Ага, — скривил рожу Паре, — выбирай, дескать, чего для оплаты хватит. Ну не дурак ли?
— Хозяин, хитрый сучок, золота взял ровно столько, сколько вильник ему должен был, а затем мордовороты им подосланные, всё из горемыки дубинами в соседней подворотне выколотили. Этот дурень, оказывается, золотишко на реке Красной нашел. И мыл три недели один в своё удовольствие…
Гейб опрокинул кружку, справно двигая кадыком выхлестал содержимое в несколько мощных глотков, будто и не вино это было, а эль или вайру.
— Дальше, я так понимаю, всё как по маслу у них пошло, — сказал он, рукавом губы утирая, — ухари те вильника облегчили да к праотцам догуливать отправили, а сами за золотым камнем засобирались?
— Хозяин «Белой лебеди», Копар Тихоня его зовут, три подводы снарядил с провиантом и инструментом разным. Это вот, — Паре объвёл зал взглядом, — его теперь заведение. Сам в Казараме остался, сын его здесь верховодит.
— И что, правда в Красной реке золото есть?
— А то! — налёг грудью на стол Паре. — Все молчат, как воды в рот набрали: нет, мол, ничего, обманул нас Тихоня. А сами моют и моют, моют и моют. Не знаю как остальные, а мы с Гильни, — он осёкся и виновато поглядел на компаньона. Тот кивнул: говори, чего уж там. — Мы с Гильни, — понизил голос Паре, — уже на три сотни с гаком песку намыли. За три дня. Представляешь сколько за полгодика поднять можно.
— Кто вам позволит, — ухмыльнулся Гейб, покусывая ноготь большого пальца.
— Вот! О чём и разговор, потому и спешит народ. Через недельку другую сулойам нагрянут, перепишут всех, посчитают и налогом для начала обложат. А недельки через три, как станет ясно, что золотого камня тут действительно много, людей работных нагонят, охрану да кандальников. Сдвинут нас именем Ихольара на болота, да зачнут для короля и огетэрина, а сдаётся мне — больше для самих себя, золотишко добывать.
— Все это понимают, — сказал Гильни, — потому и пашут на износ, себя не жалея. Это тот случай, когда день год кормит. Две недели у нас не больше, — подытожил он, похлопывая по столу широкой ладонью.
— Золотишка намыть, конечно, неплохо, но я и на вильнах хорошо зарабатываю, что б ещё в холодной воде кверху жопой с лотком скакать.
— Сравнил тоже. Одно дело здесь в тишине и спокойствии, другое по болотам шастать, где того и гляди йохор или гремуча ильня в штаны заползёт, или корк ногу по самое «не балуй» откусит.
1164 год от рождения пророка Аравы, предсказавшего, что Ганис ждут великие беды. И да, конец близок. И это не зло, и не тьма, не происки обезумевшего мага… это то, что нельзя предотвратить. Это хаос, смерть! Один из магов — Маан са Раву — пытается собрать пять волшебных камней, по преданию уже спасавших мир во время предыдущего катаклизма. Он отсылает своего сына Тэйда за одним из камней. За юношей, являющимся потенциальным магом с неограниченными возможностями, идёт охота. Он вынужден бежать.Это не новая книга, всего лишь глубокая редакция (скорее, трансформация) старой.
Лишь только свободные умы способны пренебречь внутренней химией существующего человеческого тела и вырваться на волю — вырваться из своего круга смертей и рождений — вырваться, чтобы погибнуть окончательно, чтобы раствориться без всякого следа в зелено-голубой природе, а значит — стать этой самой природой — бессмертной, бесстрастной и всеобъемлющей. Ибо только окончательное отвергает даже само время, оно не замечает его и презирает, как несуществующее. Ибо окончательно — это всегда навечно.
Нет ничего правдивее сказок. Это сказка о женщине, о ее внутреннем мире, о ее надеждах и мечтах. Эта сказка вдохновляет, наполняет и исцеляет уставшее сердце современной женщины.
Тёмный Владыка обретает силу, доселе невиданную сказочным существам Элеастры, и созывает все силы Мрака и Зла, чтобы посеять страх в душах могучих защитников планеты. Обычный землянин Алайе попадает во сне на Элеастру, где должен узнать, что с ним произошло, какова его миссия, через что он пройдёт и какую цену заплатит за войну с Тьмой.
Действие разворачивается в альтернативном мире 13-го века во времена доблестных рыцарей, ведьм и темных существ. Времена противостояний светлых и темных сил. Главный герой — сын благороднейшего рыцаря и ведьмы королевских кровей. Его происхождение сулит ему не только силу, но и проблемы, поскольку Королева ведьм имеет вескую причину уничтожить его.
Путь Квазара к его цели выходит на финишную прямую. Сможет ли он вернуть время назад или воскресить своих погибших товарищей? Миры демонов, различные измерения и боги, не согласные с его возвышением. Его ждёт множество различных препятствий!
Дети индиго — загадочны и уникальны. С помощью невиданной силы мысли и интуиции они чувствуют прошлое и своими руками творят будущее. Однажды ночью маленький мальчик Тёма становится свидетелем настоящего волшебства и оказывается на пороге новых знаний и невероятных свершений. Теперь в его руках судьба целого мира. Но даже индиго нужна помощь верных друзей и мудрых наставников, чтобы суметь совершить этот доблестный путь, полный тайн и великих открытий.