Карта памяти - [3]

Я шел, держа тебя за руку. Мы глотали каждую пылинку этого города. Бордюры улыбались тебе. Ты так и сказала:

— Смотри, они так рады нас видеть.

Я не считал нужным обернуться и посмотреть на их бетонные улыбки… Меня рвало по-своему. Своими робкими шажочками ты месила слякоть, пытаясь зажечь мою сигарету.

Вид у нас был нешуточный.

Твое бледное лицо с озверевшими глазами пугали прохожих. Я говорил, что пять дорожек в день это много. Мне казалось, что сейчас взорвутся все окна домов, мимо которых мы проходили, попадают все балконы и настанет долгожданный конец света. Я был напуган. До ужаса мне хотелось забыть все, что с нами случилось за последние сутки. Лучше бы мы не светились в этом гребанном мире. Ты постоянно спотыкалась, а мне не хотелось тебя ловить, но я ловил… ловил и падал сам… ловил… ловил кайф от страха внезапно ощутить себя мертвым.

Ветер дул прямо тебе в лицо. Я так хотел, чтобы он разбудил тебя, чтобы быстрее разогнал всю дрянь в твоей крови, чтобы ты пришла в чувства и разбудила меня. Я думал только о себе, в то время когда ты надеялась на меня.

Улицы спали, а мы прорывались сквозь них в никуда. Нам казалось, что мы мчимся с бешеной скоростью, как будто прорываемся во вражеский тыл. На самом деле мы были настолько беспомощны, что курили потухшие сигареты. Но ты знала, что мы дойдем, а мне было все равно, я мечтал о конце света. Вид у нас был нешуточный.

«Её сердце — сердце ада, в который все мы…»

Я резко прервал чтение. Теперь стало еще страшнее. С нами только что случилось подобное, мы пришли в какое-то красивое место и тут лежит эта написанная про нас книга. Что это? Неужели кто-то еще так сильно похож на нас? И какие еще пять дорожек, о чем эта книга? Конечно, Алиса всегда носила химию в рюкзаке, от этого ей было спокойнее, но совсем не то, что можно сложить в дорожку.

— Алиса, мы одни такие?

— Какие?

— Нешуточные?

— Нет, я слышала, что есть еще покруче.

Алиса разговаривала со мной, не опуская голову, не знаю, что там было в районе неба, но вряд ли что-то неважное. Когда человек хочет измениться, он не будет смотреть на неважные для его мира вещи. Ее взгляд был направлен только в то место, где она хотела быть. Так я думал, а на самом деле все было совсем по-другому.

— Но это не важно, какие мы, ты лучше посмотри вверх и приготовься увидеть конец света.

— Какой еще конец света?

Я поднял голову вверх и увидел над собой мост. Посмотрев по сторонам, не понятно было, где он начинается и где заканчивается. Обычно у таких длинных мостов есть опоры, а этот мост был радугой из металла и смолы. Его прошивали железные бесконечные рейки. Мост вибрировал и как будто хотел что-то сказать, прослеживалось что-то вроде: «Убегайте нахрен отсюда». Бежать мы не могли, нам хорошо было в этой пустоте, где показывали деревья, реку, холмы и даже змеи были вполне реальными.

Мост начал вибрировать сильнее. Звук стал напрягать каждую мышцу моего лица, особенно губы, которые так сильно сжались, что я не мог сказать: «Валим отсюда». Железный мост-радуга начинал двигаться, и было ощущение, что по верхней его части бежит троянское войско. Алиса сидела неподвижно, наблюдая за происходящим. Вверху появилась огромная яркая вспышка, которая сопровождалась невероятно громким скрипом, похожим на движение гвоздем по стеклу. В самом центре мост начал разделяться на две части, ужасный скрип не прекращался, а становился еще сильнее. Казалось, что эта вспышка разрезает мост пополам, как шоколадный пирог из кафе «Шоколадный Пирог». Луч света почти разрезал мост полностью. Мы сидели прямо под ним и, по всем законам физики, он должен был упасть прямо на нас и раздавить все живое под своим огромным весом. Вспышка стала не такой яркой, шум и вибрации не успокаивались, по-прежнему я закрывал свои уши руками, но это было бесполезно. И вот мост разрезан полностью. Одна половина моста наклонялась к нам настолько близко, что мы увидели его в разрезе, мы увидели железобетонные внутренности моста. Разрез был похож на огромный монитор Retina, гладенький и стеклянный, с легкой шероховатостью, чтоб пальцы скользили легче. Этот монитор в разрезе моста принял квадратную форму и был похож по своим размерам на всю вселенную. Алиса взяла мою руку. Она всегда вспоминала, что у меня есть рука и что ее можно взять только тогда, когда ей было страшно, скучно или не было денег. Откуда-то с небес появилась огромная рука Стива Джобса, широкая, с морщинами и короткими пальцами. Самого Стива не было видно, но мост дал понять, что это был именно он. Рука прикоснулась к монитору на разрезе моста и на нем появилась надпись «Welcome». Монитор был похож на iPad какой-то новой версии размером с мир. Он даже был больше, чем мир, потому что мы видели только картинку, но в нем еще было миллионы механизмов, которые эту картинку нам воспроизводили, а вот этого нам уже не дано было увидеть, осознать и охватить любым из возможных чувств. Рука Стива совершила одно огромное скользящее движение по монитору, на котором появилась галерея из миллионов квадратиков с изображениями. Там так и было написано: «CameraRoll». На меня они начали сыпаться с моста почти одновременно, и были поданы мне в виде отдельных небольших мониторов. Первая картинка была с каким-то человеком, похожим на моего знакомого с бывшей работы. Второй монитор пролетел очень быстро, на нем была изображена высокая брюнетка, которую я не вспоминаю даже, если мне о ней специально не напомнить. Оттуда выпадали квадратики из других стран, каких-то концертов, людей, которых я уже забыл, но вспомнил, как только увидел их в этом квадратном мониторе. Я все это уже переживал, я помню все эти картинки, это было мое прошлое, зачем Джобс хочет мне это показать? Я и так это знаю. После череды не важных для меня квадратов, с моста начали выпадать целые ситуации и маленькие истории. На меня летел монитор с изображением меня на кухне, где я курю и слушаю группу «Макулатура», я почувствовал себя в этой картинке, я вспомнил, как скучал за Алисой, пока она проходила свой путь от девушки к Королеве. Вспомнил, как не видел перед собой будущего, ничего не видел. Картинки летели все быстрее и это не совсем изображение, это была история, которую я ощущал полностью. На меня упал случай, когда я сидел на кухне и записывал в блокноте что-то вроде: