Карта мира - [7]
— Вот так и живет наша славная деревня, — заключил Арьес, поворачиваясь к Рональду. — Это в городе мертвецов боятся и жгут, когда кто-то из них ненароком забредет сюда. А в деревнях с ними братаются. Да и как не брататься с родными братьями, пусть и полежавшими пару-тройку лет в чреве земли? Итак, Рональд, вы-то что обо всем этом думаете?
— Ничего не могу сказать, пока не увижу все это собственными глазами, — отвечал рыцарь. — Я помню деревню, отец возил меня по моему собственному поместью. Не могу представить, что сейчас все по-другому.
— А как оно было раньше? — хихикнул Арьес. — Крестьяне любили сеньоров как родителей?
— Нет, но ведь был какой-то пиетет, крестьяне почитали помещика почти родным отцом — да и помещики не очень-то сурово с ними обращались. Рачительный хозяин не будет портить свое добро только по прихоти.
— Это верно; правда, нравы с тех пор заметно поиспортились. Вот оттого-то и нужно послать экспедицию в эту проклятую деревню, чтобы достоверно узнать, кто именно повинен во всех этих лиходействах. А самое главное — нужно найти этот их легендарный Муравейник. Мы уничтожим его, с лица земли его сотрем, в пыль обратим. Мертвецы должны лежать в земле, а не гулять по белу свету. Если же маркиз действительно занимается черной магией и имеет какое-то отношение к этим миграциям ревенантов, то и он получит по заслугам. Справедливо это будет? — повернулся Арьес к монаху.
Но тот его не слушал, как и никто из закованных в цепи пленников. Все четверо дружно бормотали, раскачиваясь в цепях, словно пытались отбивать земные поклоны, только вот кандалы им заметно мешали.
— О чем вы там шепчетесь? — нахмурился Правитель.
Крестьяне уже не шептались, они хором, словно детскую считалочку, выкрикивали слова:
— Цуцугу! Лимчезу! Алиф!
— Пригнись! — каркнул Арьес.
Но было поздно: с последним словом заклинания из живота одного из крестьян ударили во все стороны лучи яркого света — красные, зеленые, синие. Зрелище было настолько прекрасным, что Рональд лишь завороженно смотрел, не пытаясь спрятаться. Лучи вспыхнули на мгновение, а затем площадку, на которой стояли все участники допроса, вновь охватила тьма предгрозового неба, показавшаяся после этого света еще более темной.
Рональд оглянулся. На камнях корчилась пара солдат, все крестьяне были мертвы, лучи продырявили их тела сразу в нескольких местах. Чуть подальше лежал капитан стражи с темной дырой во лбу, похожей на третий глаз. Тело самого монаха свернулось в какой-то убористый кулек — Рональд даже не сразу сообразил, что это такое.
Одно из сатанинских заклятий, запрещенных Святой церковью. От монаха, его произнесшего, мало что осталось, впрочем.
— Мне следовало догадаться сразу, что он готовился умереть, как только повествование его сменилось на обращения к Господу, — сказал Арьес. «А он совсем неслышно движется», — подумалось Рональду. Старый правитель, оказывается, встал со своего кресла и подошел к рыцарю. Он потирал ухо, из которого сочилась кровь.
Рональд встрепенулся.
— Не стоит внимания, пустяки, — возразил Арьес. — Им не удастся запугать нас такими штучками.
Солдаты уже подняли своих раненых товарищей с земли и вопросительно смотрели на Арьеса.
— К лекарю, к лекарю!
— Что же там за чертовщина творится, в этих Новых Убитах? — озадаченно спросил Рональд.
— А это уж вы мне скажите, уважьте старика, — ответил Арьес. — Где-нибудь через пару недель, не позже. Или будет уже совсем не ко времени…
— Я? — удивился Рональд.
Это означало, что Рональду предстоит долгий путь. Небо над его головой почернело и изрыгнуло дождь, ударивший в крышу замка, как в бубен.
— Короля нужно вернуть в Рим, — повторил Арьес, пряча голову в капюшон. — Муравейник найти и сообщить о его местонахождении мне. Сын мой, я не зря избрал вас для выполнения этой наиважной задачи. Ваш отец и мой друг, сэр Исаак Турецкий, был гением разведки, а способности такого рода, думаю, передаются по наследству.
Есть и другая причина. Вот этот монах, — костлявый палец Арьеса указал на лежащую на каменных плитах сутану, — был не так уж и неправ: горе Риму, если его дворяне погрязли в роскоши и себялюбии. Престолу уже никто не служит, значение слова «преданность» давным-давно позабыто. Ты один из немногих истинно благородных рыцарей нашего времени, Рональд, — или я ошибаюсь?
— Нет, — сказал граф и поклонился. — Не ошибаетесь.
— Вот и славно. — Арьес улыбнулся, провел пальцами по серебряным вискам и встал. Стража покинула площадку вместе с ним. Рональд долго провожал их взглядом, спускающихся по ломаным линиям лестниц, ведущих в башню Правителей. Дождь струями стекал по его волосам и одежде, а он все стоял, задумавшись и не замечая этого. Ведь так и подобало себя вести рыцарю: мокнуть под дождем, спать на голой земле — даже при отсутствии насущной надобности; была известная красота в бессмысленном подражании подвигам древних героев — Роланда, Зигфрида, Ланселота…
Рональд вздохнул, ссутулился и подошел к краю площадки. Далеко, метрах в ста под ним, виднелась земля, подступавшая к стенам дворца.
Молнии ткали огненные цветы на черном бархате ночи. Рональд улыбнулся и ринулся вниз, словно ворон, распахнув полы плаща, проносясь сквозь свистящий в ушах воздух вместе с каплями, так, что можно было дотронуться в полете до каждой из них. Падение было прекрасным — и как всегда — до обидного коротким. Он опустился на ноги, согнув колени, ткнулся в мокрый грунт вытянутыми руками. Встряхнулся, встал и поспешил по лестнице обратно в башню — мыться и готовиться к отъезду.
Книга историка Ильи Носырева рассматривает явление религии с точки зрения теории мемов, согласно которой религиозные идеи являются своего рода паразитами, способными воспроизводить себя вопреки интересам их носителей — людей. Этот взгляд позволяет объяснить многие феномены религии, долгие десятилетия являвшиеся загадкой для религиоведов.
Далекое будущее, бескрайний мир. Главный герой осознает себя в бесконечном цикле перерождений, полностью лишенным памяти. Он воплощается в тщедушном теле с единственной целью: вернуть воспоминания и найти собственное место в жизни. Правда, для этого придется как следует разобраться в окружающей чехарде и дорасти до нужного «ранга». Хорошо, что на помощь иногда приходят внезапно просыпающиеся латентные сверхспособности… Кто-то считает парня балластом; иные, напротив — билетом наверх. Многие хотят подружиться с его «альтер эго»; другие ценят новую личность наравне с утерянной.
Это Первый мир. Здесь история не останавливается на том моменте, когда ты попадаешь в иное малознакомое измерение и идёшь, извините, в Школу… Нет, нет, нет. Это только начало! Не успел ты даже года продержаться в стенах этого прекрасного заведения, а тебя уже прокляли. Кто посмел? Да так, ничего особенного. Ну правда, просто какой-то там сильнейший некромант, что только что проснулся после многолетнего сна и, судя по всему, очень недоволен этим.
Приключения продолжаются, Тесса, Кальдер и Эш отправляются искать способ исцелить маму Тессы. Лорд-чародей Квешир из Блэкгрова, выслушав их, берет Кальдера в заложники и требует, чтобы Тесса и Эш принесли ему Грейвенвуд, волшебную деревянную табличку, хранящуюся у правящей семьи Фейрлейс, которую теперь возглавляют дядя Тессы, Мейс Элдред, и его жена, Оделия Кэтвик. Но наши герои не знают, как украдут ее. Никто еще не смог это сделать, хотя многие желают силы Грейвенвуд, которая может сделать своего владельца непобедимой.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
На суше, на море, в небесах – что может мальчишка нашего мира противопоставить рыцарям, закованным в броню, убийцам, обожествляющим свое ремесло, черному магу, прилагающего все свое темное могущество, чтобы уничтожить его? Боевые искусства Ордена? Меч Судьбы? Это хорошее подспорье, но достаточно ли его, чтобы тебя признали могущественные монархи и драконы, великие военноначальники и эльфы? Взять на меч баронство, развеять навет, спасти подругу, вернуть сироте семью, спасти тысячи солдатских жизней… и, наконец, разгадать древнюю легенду – все это предстоит Энингу Соколу, последнему рыцарю Ордена, в своем миру Егору Громову, в третьей книге трилогии С.
Внешность ангела, душа дьявола, шлейф из злодеяний, клеймо на плече. И багровая тень всемогущего кардинала за ее спиной.Да, та самая миледи.Леди Винтер, баронесса Шеффилд. Практически фон Штирлиц. Лучший агент кардинала.Но не много ли злодейств на одну персону?И не слишком ли банальный конец для умной, дьявольски умной женщины?А кто сказал, что миледи мертва?Она и не думала умирать так просто и безропотно. Умереть любой сможет, а вот выжить и победить — только миледи.Она сама вам расскажет, что же на самом деле произошло.
Мир техники, мир магии. Наш мир и тот, иной, необычный и волшебный. Когда-то они были единым целым. А теперь существуют параллельно друг другу. Но спасительному равновесию угрожает маг и диктатор, стремящийся к власти. И только в нашем мире есть человек, способный противостоять ему. Надо только открыть дверь. Дверь и открылась, но не для героя, а для обыкновенного мальчишки…
«Наперекор судьбе!» – такой девиз мог бы начертать на своём гербе обычный школьник Егор Громов, ставший наследником великого Ордена, его последним рыцарем. Ставший только для того, чтобы попасть домой. Прослыв «странным рыцарем», он должен суметь выжить в чужом мире, суметь отыскать ключ-проводник и вернуться в свой мир. Но вдруг оказывается, что, в отличии от костюма, который в одном мире парадный, а в другом маскарадный, сущность рыцаря сменить уже нельзя. Однажды приняв кодекс, рыцарь остаётся рыцарем всегда.