Карта любви - [29]

В четверг утром Джек казался таким далеким, словно они жили за тридевять земель друг от друга. Он едва взглянул на Келли дружеским взглядом своих кошачьих глаз. Она ответила ему тем же. На утреннем обходе они едва перекинулись двумя словами. По ее холодному обращению во время обхода он понял, что его номер в ее телефонной книжке на сегодня значится самым последним. Они с Таней разговаривали в холле перед осмотром, и Келли едва удостоила его взглядом.

Джеку понравилось ее поведение. Вчера вечером он сильно сомневался в правильности своего поступка. Однако теперь он видел, что все было сделано правильно.

Келли снова была одета в джинсы. На сей раз они обтягивали ее фигуру плотнее, чем вчерашние. И каждый раз, как она наклонялась или приседала рядом с детишками на осмотре, разговаривая с ними тем особенным тоном, каким могла это делать только она, джинсы резко обозначали очертания ее бедер. При виде этого дыхание Джека замирало, и ему казалось, что он сейчас умрет от неутоленного желания. Свободная, зеленого цвета, блузка, которую она сегодня надела, была чуть менее открытой, чем та, лимонная, накануне. Однако свободная оказалась едва ли не хуже, потому что оставляла слишком много места для воображения: а что там у нее за цветным пологом свободной блузы? Рукава засучены, ворот приоткрыт. Шея из-за этого выглядела вдвойне соблазнительной, а узкий вырез так и манил забраться поглубже и разведать, не сделана ли вся женщина из ароматного крем-брюле.

Сегодня ее волосы были закручены в жгут и аккуратно уложены на затылке, заколотые огромной золотой шпилькой. Ее презрительный взгляд говорил о том, что ей безразлично его мнение по поводу ее прически. Но Джек только мудро улыбнулся на ее робкие попытки самоутверждения. Теперь он знал, что ему нравятся ее волосы в любом виде, в любой укладке. Так она выглядела гораздо моложе своих лет, была свеженькой и юной, прическа придавала ей вовсе не строгий вид, а наоборот – кокетливо-игривый.

Невольно он представил ее теплой и мягкой, стонущей, нагой и разутой, в одной только широкой безразмерной его рубашке, разметавшейся под ярким полуденным солнцем.

Размечтавшись, он стоял, разинув рот, на одном месте. Его окликнул Роджер Гляйзенер:

– Джек, о чем задумался? Ты сегодня идешь со мной?

– Да, сегодня на смене я, – согласился он, вынырнув из облаков мечты.

Они обсуждали антибиотики, которые Келли прописала для пациентки с кожной инфекцией, распространившейся к уху ребенка и разукрасившей все лицо. Красное лицо выглядело просто страшно. Инфекция грозила распространиться и дальше. У ребенка была аллергия на пенициллин, а заменители, которые Келли давала девочке в последние сутки, ничего не смогли улучшить.

Из лаборатории микробиологии сообщили, какой нужен препарат, но на практике не было никакого результата.

– Я сменил этим утром лекарство и потом снова осмотрел девочку в шесть утра, нет ли каких улучшений. Сегодня я буду в вечернюю смену, поэтому смогу проконтролировать ее состояние.

– Спасибо, – кивнула Келли, и врач-ординатор сделал соответствующую замену лекарства для больной, затем остановился и, когда остальные перешли к следующей кровати, тут же дал ей первую дозу антибиотика.

Джек подождал, пока Келли пройдет вперед. Он знал, что она смотрела на него, когда он разговаривал с Роджером. Встретив его взгляд, она быстро отвернулась: ее заинтересованное выражение опять сменилось равнодушным.

Джек даже улыбнулся. Он все еще не до конца понимал, что же между ними на самом деле произошло. Но в любом случае это было неплохо.

Бретт Спинкс, его восьмилетний пациент с легочной инфекцией, чувствовал себя гораздо лучше. Три дня интенсивной физиотерапии и приема антибиотиков, казалось, вернули его к жизни, а инфекцию полностью подавили.

– Похоже, сейчас ему значительно лучше, – уверил врач-физиотерапевт. – Мы в последний день усилили терапию.

– Я же собираюсь прокатиться на машине доктора Джека, – громко проговорил Бретт, и Джек был очарован манерой ребенка. Ему нравилось, что малыш рассказывает об их хороших отношениях. – И скоро придет мой папа.

– Бретт, я же ничего не говорил ни о поездке на «порше», ни о приходе отца, – мягко возразил Джек. Он обменялся веселыми взглядами с матерью Бретта. – Ты выдумываешь.

Он присел рядом с мальчиком и стал слушать его дыхание со стороны спины, так чтобы суметь расслышать возможные хрипы, успокаивая Бретта, когда тот пытался ему мешать.

– Хорошо, даже очень хорошо, – кивнул он маме Бретта и физиотерапевту, когда закончил осмотр. – Все чисто. Хорошая работа. Думаю, мы выпишемся домой уже в воскресенье, после последней физиотерапии. Как ты насчет того, чтобы поехать домой?

– В воскресенье просто замечательно, – ответила за него мать, а тот энергично закивал. – Думаю, это подходит. Физиотерапия закончится как раз перед обедом, и мы сразу же сможем забрать его домой. Спасибо вам огромное.

В выходные Келли будет работать по вызовам, Джек прекрасно это знал и ехидно посмотрел на нее. Она ответила ему немым взглядом врага, и он вконец развеселился.

– В воскресенье утром я сам зайду и проверю Бретта еще раз, перед тем как он выпишется.