Карпатские орлы - [49]

Большая организаторская и агитационно-пропагандистская работа проводилась нами по таким материалам, как выступления и приказы И. В. Сталина. Великий праздник — 7 Ноября — мы встречали в окопах. Во всех подразделениях читался и разъяснялся доклад И. В. Сталина о 27-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции и приказ № 220 Верховного Главнокомандующего. С душевным подъемом, волнением и великой радостью восприняли бойцы и командиры ту часть приказа, где призывно звучали слова: «Теперь за Красной Армией остается ее последняя, заключительная миссия: довершить вместе с армиями наших союзников дело разгрома немецко-фашистской армии, добить фашистского зверя в его собственном логове и водрузить над Берлином Знамя Победы».

Помню, я болел гриппом, но, несмотря на это, из своей землянки ночью на 8 ноября звонил во все подразделения. Отовсюду — с КНП батальонов, из рот, батарей — отвечали, что приказ № 220 уже прочли или сейчас читают. Командир минометной роты Груздев доложил, что при чтении приказа произошел спор. Оказывается, в одном из взводов роты приказ взялся читать парторг роты сержант Керимбаев.

Когда он прочитал то место, где сказано, что Красная Армия должна довершить разгром врага, один из бойцов сказал: «Значит, братцы, пришло время окончательно укокошить гитлеровцев».

— Что значит «укокошить»? — усомнился Керимбаев, не знавший тонкостей русского языка. — В приказе Верховного Главнокомандующего сказано «добить», а ты какое-то придумал слово.

— Да это то же самое, — не сдавался боец. — Вот командир роты идет, спроси хоть его.

Пришлось Груздеву выступить арбитром в этом споре. Командир роты сказал, что оба слова хороши, если в них вкладывать смысл: быстрее разбить фашистскую Германию.

Относительно спокойные дни в обороне мы использовали и для того, чтобы завершить оформление наградных листов. Посоветовавшись с командиром полка, эту работу я поручил парторгу полка П. Г. Поштаруку и штабному работнику С. Г. Себекину. Помог нам и политотдел дивизии. Его представители посетили ближайшие четыре полевых госпиталя, установили, что некоторых бойцов и командиров, отличившихся в боях, своевременно не представили к наградам. Мы восстановили справедливость. К орденам и медалям командование полка представило 52 раненых красноармейца и командира. Наград удостоены были в эти же дни командир роты капитан В. Е. Юрков, командир взвода лейтенант А. Г. Лелетко, младший лейтенант медицинской службы Б. Я. Мартовская и многие другие.

Наступившее похолодание, участившиеся дожди, мокрый снег отягощали окопный быт личного состава. Требовалось хорошо наладить службу полкового тыла, его батальонных и ротных звеньев. Еще в начале ноября собрались у меня политработники. Состоялся откровенный разговор. Его начал парторг полка П. Г. Поштарук.

— Люди мерзнут, негде обсушиться, давно не мылись, — сказал Петр Григорьевич.

Его поддержал агитатор полка капитан А. М. Одяков:

— Шутят в ротах, смеются, поют песни, но кое-кто и ругает наших тыловиков — баню до сих пор не устроили.

На заседание полкового партийного бюро мы пригласили работников тыла, командиров батальонов, их заместителей. Немало справедливых упреков было высказано в адрес тех, кто непосредственно отвечает за организацию питания и бытового обслуживания личного состава. Никто, конечно, не умалял большого и напряженного труда бойцов тыла. Вместе с тем партийное бюро не делало никаких скидок тем работникам тыловых подразделений, которые проявляли расхлябанность и не использовали имеющихся возможностей для улучшения быта красноармейцев.

Выполняя решения партийного бюро, парторг полка Поштарук и помощник начальника штаба по тылу Маланьин изучили опыт работы старшин подразделений, поваров, работников походных мастерских по ремонту обуви и обмундирования. Ценные советы интендантским работникам высказали бойцы. По их инициативе началось утепление землянок. Мы усилили контроль за своевременностью доставки красноармейцам горячей пищи.

Вспоминаю такую картину. Выпал снег. В лесу, под вековыми елями, задымила полковая баня. Тут же, в бане, работали парикмахеры, мастера по ремонту обуви, белья, обмундирования. То, что не поддавалось ремонту, заменялось исправным из запасов службы вещевого довольствия полка. Об открытии бани позаботился помощник командира полка по тылу И. Ф. Агеев.

Нашлись острословы, которые, в шутку конечно, придумали бане наименование «Кобра», что расшифровывалось примерно так: «Комбинат бани, ремонта — агеевский». Эти же, должно быть, острословы сочинили куплеты:

«Кобра» — слово страшное,

Но ты не трусь,

Баня — дело важное,

Намоешься, как гусь.

Починишь сапоги,

Носи, не чихай,

Насморка не будет,

Не жизнь будет — рай.

И пошли гулять эти куплеты по полку! Конечно, не ахти какая поэзия, по люди как умели, так и развлекались.

Ивану Федоровичу Агееву пришлось преодолевать немало трудностей. Много забот ему причиняли лошади. Их надо было кормить, укрывать от непогоды, лечить. Как-то в землянке командира полка я застал Агеева вместе с ветеринарным врачом Михеевым. Они доложили Шульге, что лошади стоят без укрытия, на дожде и холоде, худеют и болеют.