Карнавал короля Иеронима - [44]

Шрифт
Интервал

— Разумеется! — воскликнула Лина. — Кроме того, я тебя угощу настоящим медом, потому что здесь у Людвига своя пасека. Теперь идите в дом завтракать; обед еще не так скоро будет готов — нужно сделать лишнее блюдо для неожиданного гостя.

— Какой у тебя здоровый вид, моя дорогая сестра! — заметил Герман. — Должно быть, деревенский воздух тебе в пользу! Я не могу сказать этого о Людвиге…

— Немудрено, — сказала она, — Людвиг почти не выходит из своего кабинета, не знаю, что они высиживают там.

Гейстер бросил недовольный взгляд на свою жену, который, видимо, смутил ее, она поспешно удалилась, из боязни услышать какое-нибудь резкое замечание.

Слуга взял лошадь Германа и повел ее в конюшню.

— Я удивляюсь, как мог ты доехать так быстро на этом Росинанте! — сказал Гейстер. — Должно быть, ты не жалел хлыста или, чего доброго, не гнались ли за вами волки?

— Нет, — отвечал Герман с принужденно улыбнулся. — Вчера вечером мне пришло в голову навестить вас, я велел привести себе лошадь…

— И взял первую попавшуюся! — добавил Гейстер. — Ну, а теперь пойдем в комнаты, ты, вероятно, устал.

Молодые супруги занимали простой сельский домик, но настолько уютный и комфортабельный, что сюда можно было с удовольствием возвращаться с прогулки в хорошую погоду и даже оставаться в нем целый день, когда лил дождь в горах и долинах. Комнаты были высокие и просторные. Нижний этаж был занят кабинетом, залой и столовой, наверху расположены были спальни, одну из них отвели Герману.

— Теперь расскажи мне об иллюминации, — сказала Лина, когда они сели к столу, на котором был подан завтрак. — Вчера вечером, я несколько раз выходила из дома в надежде увидеть на небе отблеск огней, но, конечно, этого не могло быть, потому что отсюда до Касселя восемь часов езды…

— Не стоит почти говорить об этой иллюминации! — отвечал Герман. — Много было потрачено на нее денег, но все вышло как-то натянуто и неостроумно, а лжи и притворства было вдоволь. Улицы были переполнены народом, раздавались громкие приветствия королю и королеве, во французских ресторанах и кафе посетители бражничали и шумели всю ночь до утра. К тому же, говоря откровенно, я был в таком расположении духа, что на все мало обращал внимания и не находил ни в чем удовольствия, так что я решился приехать к вам, чтобы немного развлечься…

При этом Герман невольно вспомнил все подробности своего вчерашнего разговора с Луизой, и лицо его приняло такое печальное выражение, что Лина с беспокойством спросила его:

— Что с тобой, Герман? Куда делась твоя веселость? Верно тебя постигла какая-нибудь беда, и ты скрываешь ее от нас!..

— Мы ничем не заслужили такого недоверия, — заметил Гейстер, — и я надеюсь, что он, зная, насколько мы расположены к нему, расскажет, в чем дело.

— Разумеется, хотя это такая неприятная история, что мне не следовало бы сообщать ее вам и омрачать лучшие дни вашей жизни подобными впечатлениями. Но я буду эгоистом, потому что ваши дружеские утешения и советы имеют теперь для меня особенную цену. К несчастью, судьба свела меня с этим негодяем Берканьи, который не только обманул меня, но навязал мне унизительную и глупую роль. Вы должны знать все до малейших подробностей, как бы ни страдало от этого мое самолюбие. Слушайте…

Затем Герман с возрастающим негодованием рассказал всю историю своих отношений с генерал-директором французской полиции, голос его несколько раз прерывался от волнения.

— И от этого ты приходишь в такой ужас? — спросил Гейстер, когда Герман кончил свой рассказ. — Неужели ты так мало знаешь людей? — Действительно, Берканьи тонкий плут, но разве он виноват в том, что ты не заметил этого? Может ли он поступать иначе, ввиду той ответственности, которая лежит на нем как относительно вестфальского короля, так и Наполеона, который также заявляет свои требования. Французы должны быть осторожны из-за последних событий в Испании… Радуйся, что тебя предостерегли вовремя, а то могло быть еще хуже. Теперь все дело в том, что намерен ты предпринять, ведь ты еще не освободился от сетей, которыми опутали тебя.

— Я для того отчасти и приехал сюда, чтобы узнать ваше мнение, потому что считаю невыполнимыми те советы, которые даны мне, или, вернее сказать, я не желал бы выполнить их… Первое мое донесение сгорело в печке твоей матери, Лина.

— Прекрасно! — заметила она с улыбкой. — Значит, все кончено, и ты можешь успокоиться…

— Но мне советуют, — продолжал Герман, — написать второе донесение в таком духе, чтобы оно совсем не годилось для целей Берканьи и не имело для него никакого значения.

— Тебе дают умный совет, и ты можешь, не задумываясь, следовать ему, — сказал Гейстер. — Этим невинным, но плутовским способом, ты избавишься от козней такого плута, как Берканьи…

— Значит, ты также хочешь, чтобы я унизил себя! — возразил Герман.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать этим?

— Вы хотите, чтобы я сам добровольно выставил себя глупым, неспособным человеком.

— Да ведь это единственный выход для тебя! Разве ты желаешь, чтобы пользовались твоими услугами? — заметил со смехом Гейстер.

— Мне теперь не до шуток, — сказал Герман. — Я думаю, что было бы гораздо удобнее прямо объявить Берканьи, что я понял его коварный замысел и не желаю браться за такое подлое дело, а затем бросить к его ногам тридцать сребреников…


Рекомендуем почитать
Великолепная Ориноко; Россказни Жана-Мари Кабидулена

Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.


Центральная и Восточная Европа в Средние века

В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.


Зови меня Амариллис

Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.


Еда и эволюция

Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.


История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена

Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.


Шлем Александра. История о Невской битве

Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.


В лабиринтах смертельного риска

Книга М. В. Михалкова посвящена событиям Великой Отечественной войны. В ней автор рассказывает о себе — еще совсем молодом человеке, который, оказавшись в плену, а затем в немецком тылу, стал агентом-нелегалом, регулярно снабжал части Советской Армии разведывательной информацией.


Гунны

Книга Т. Б. Костейна посвящена эпохе наивысшего могущества гуннского союза, достигнутого в правление Аттилы, вождя гуннов в 434 — 453 гг. Кровожадный и величественный Атилла, прекрасная принцесса Гонория, дальновидный и смелый диктатор Рима Аэций — судьба и жизнь этих исторических личностей и одновременно героев книги с первых же страниц захватывает читателя.


Царство юбок. Трагедия королевы

В сборник включены два романа о Франции XVIII века - «Царство юбок» баронессы Орчи, рассказывающий о дворе Людовика XV, и «Трагедия королевы» Л. Мюльбах — история жизни Марии Антуанетты.


Среди убийц и грабителей

На состоявшемся в 1913 году в Швейцарии Международном съезде криминалистов Московская сыскная полиция по раскрываемости преступлений была признана лучшей в мире. А руководил ею «самый главный сыщик России», заведующий всем уголовным розыском Российской империи Аркадий Францевич Кошко (1867-1928). Его воспоминания, изданные в Париже в конце 20-х годов, рисуют подробную картину противоборства дореволюционного полицейского мира с миром уголовным. На страницах книги читатель встретится с отважными сыщиками и преступниками-изуверами, со следователями-психологами и с благородными «варшавскими ворами».