Карнавал короля Иеронима - [42]
— Нет, Герман, вы находитесь в полнейшем заблуждении! Нам известно в точности, для какой цели заказана вам эта работа; вы скоро убедитесь сами, что Берканьи сознательно обманул вас и с самыми дурными намерениями!
Уверенный тон Луизы подействовал на ее собеседника.
— Клянусь небом, — воскликнул он в порыве негодования, — что я отмщу этому подлецу, хотя бы моя жизнь зависела от этого…
— Остановитесь! — прервала его с живостью Луиза. — Не произносите никаких клятв и не делайте никаких безумных предположений! Не хотите ли вы призвать к суду начальника полиции или вызвать его на дуэль? Вы забываете, что он имеет власть арестовать вас во всякое время, обвинив вас в сношениях с Пруссией; вы же сами дали ему такие опрометчивые указания, что ему нетрудно будет воспользоваться ими. Успокойтесь и будьте рассудительны! Как вы думаете: не лежит ли на вас прямая обязанность спасти тех, которым грозит серьезная опасность из-за вашей опрометчивости.
— Но что могу я сделать? — спросил Герман, беспокойно расхаживая взад и вперед по комнате.
— Прежде всего, не приходите в отчаяние и не падайте духом; мы не теряем надежды выпутать вас из этой неприятной истории. Простите, я была беспощадна относительно вас, но не могла поступить иначе! Вы помните, я предостерегала вас, просила быть осторожным с Берканьи, а вы решились на такой важный шаг, не сообщив об этом ни мне, ни моему отцу. Такое недоверие оскорбительно для ваших друзей!
— Могу ли я не доверять вам, моя дорогая Луиза! — проговорил он, глубоко тронутый, взяв ее за обе руки. — Тут не может быть и речи о недоверии, я благоговею, преклоняюсь перед вами, но у вас свое горе, и я не хотел занимать вас своими личными делами. Кроме того, я дал слово Берканьи!..
Луиза невольно улыбнулась.
— Какой вы мечтатель! — сказала она. — Вам необходимо познакомиться с действительной жизнью, чтобы не играть глупой роли среди плутов. Вместо того чтобы сердиться на Берканьи, поймите, в каком ложном положении находится этот человек среди нас. Французы не могут доверять нации, которая терпит от них всякие преследования, покрыта позором и доведена ими до последнего разорения. Они опасаются мести, и не без основания! Естественно, что при этих условиях они стараются прямыми и косвенными путями выведать о том, что может рано или поздно повести к их гибели, если ими не будут приняты своевременно известные меры. Но перейдем к делу: необходимо тотчас же уничтожить ваше первое донесение, чтобы эта опасная бумага не попала опять в руки наших врагов.
— Это легко исполнить, потому что бумага возвращена мне! Но что должен я сделать с деньгами, полученными от Берканьи? Они мучат меня, как горький упрек, и я с величайшим удовольствием уничтожил бы их или бросил в лицо этому негодяю!
— Вы не должны делать этого, потому что погубите и себя, и других. Я передам вам совет опытного человека, и настоятельно требую от вас, чтобы вы в точности исполнили его. Вы говорили, что уважаете меня, теперь докажите это делом и безусловно слушайтесь меня…
— Вы правы, — горько усмехнулся Герман, — возьмите под свою опеку человека, который мог так глупо попасть в подобную ловушку! Я стыжусь своей наивности.
— Напрасно! — сказала Луиза, ласково положив руку ему на плечо. — В доказательство моего полного доверия к вам, я открою вам одну тайну, но, предварительно, вы должны сказать мне, что хотели ответить на вопрос Берканьи относительно автора книги «Наполеон Бонапарт и французский народ»?
— Я хотел написать, что мне не известны ни сама книга, ни имя ее автора.
— Автор этой книги — мой отец! — сказала Луиза едва слышным шепотом.
Герман побледнел его била нервная дрожь.
— Только теперь, — сказал он, — мне стало вполне понятно, в какую пропасть я мог попасть по своей неосмотрительности. Вопрос был так ловко поставлен, что если бы мне был известен автор этой книги, то я гордился бы возможностью назвать его. Одна мысль, что я мог сделаться предателем вашего отца, приводит меня в ужас: мог ли я существовать после этого! Я должен на коленях благодарить вас, Луиза…
В это время с лестницы послышался голос Рейхардта, который звал дочь.
— Сию минуту, иду! — отозвалась Луиза, затем, обращаясь, к Герману, торопливо добавила: — До свидания! Я не задерживаю вас, идите домой и уничтожьте ваше злополучное донесение, а потом возвращайтесь сюда, мы пойдем смотреть иллюминацию. Вы будете моим кавалером, и мы поговорим о вашем дальнейшем плане действий. Отец ждет меня. Прощайте!
С этими словами они расстались.
IV. За городом
Иллюминация погасла, затих уличный шум и город погрузился в полумрак весенней ночи. На следующий день, рано утром, Герман переезжал верхом мост через Фульду, миновав городские ворота, он направился по дороге в Мельзунген. Восходящее солнце ярко освещало верхушки деревьев и зеленеющую долину, под его теплыми лучами редел серебристо-белый туман, окутывавший западные склоны гор. Деревья и изгороди были еще покрыты росой, воздух был настолько свеж, что Герман плотнее укутался в свой плащ. Восточный ветер доносил до него смолистый запах молодых листьев, роскошный вид весенней пробуждавшейся природы успокоительно действовал на его сердце, взволнованное тяжелыми впечатлениями вчерашнего вечера. Хорошее расположение духа опять вернулось к нему, он дружелюбно ответил на поклон проходивших мимо рабочих и запел первую пришедшую ему на память песню.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Книга М. В. Михалкова посвящена событиям Великой Отечественной войны. В ней автор рассказывает о себе — еще совсем молодом человеке, который, оказавшись в плену, а затем в немецком тылу, стал агентом-нелегалом, регулярно снабжал части Советской Армии разведывательной информацией.
Книга Т. Б. Костейна посвящена эпохе наивысшего могущества гуннского союза, достигнутого в правление Аттилы, вождя гуннов в 434 — 453 гг. Кровожадный и величественный Атилла, прекрасная принцесса Гонория, дальновидный и смелый диктатор Рима Аэций — судьба и жизнь этих исторических личностей и одновременно героев книги с первых же страниц захватывает читателя.
В сборник включены два романа о Франции XVIII века - «Царство юбок» баронессы Орчи, рассказывающий о дворе Людовика XV, и «Трагедия королевы» Л. Мюльбах — история жизни Марии Антуанетты.
На состоявшемся в 1913 году в Швейцарии Международном съезде криминалистов Московская сыскная полиция по раскрываемости преступлений была признана лучшей в мире. А руководил ею «самый главный сыщик России», заведующий всем уголовным розыском Российской империи Аркадий Францевич Кошко (1867-1928). Его воспоминания, изданные в Париже в конце 20-х годов, рисуют подробную картину противоборства дореволюционного полицейского мира с миром уголовным. На страницах книги читатель встретится с отважными сыщиками и преступниками-изуверами, со следователями-психологами и с благородными «варшавскими ворами».