Карманный рай - [4]

Я постучал в первую попавшуюся дверь. Долго никто не открывал, потом появилась девица и, придерживая у горла распахивающийся халат, уставилась на меня.

- Я разыскиваю Дону Рейнхарт, - сказал я.

- Вы - полицейский?

- Нет.

Она продолжала внимательно меня разглядывать, потом сказала:

- Я вам не верю, - и закрыла дверь.

Я постучал в следующую дверь, потом ещё в две, но без толку. Неожиданно распахнулась последняя дверь и в коридоре появился мужчина лет сорока в рубашке с коротким рукавом и каких-то бесформенных штанах. В руке он держал открытую бутылку пива. Он заявил, что является владельцем дома. Я спросил, знает ли он Дону Рейнхарт. Он поколебался какое-то время, помигал и покачал головой.

- Она здесь больше не живет.

- Она не оставила нового адреса?

- Шутите?

- Она осталась вам должна?

В глазах сразу зажегся огонек.

- Конечно. Они все мне должны.

- Сколько?

- Секундочку, - он исчез и вскоре появился с потрепанной тетрадкой, в которую немедленно воткнул свой нос. - Вот, Дона Рейнхарт... э... пятнадцать долларов.

Я достал пятнадцать долларов и протянул ему. Я был не настолько глуп, но мне нужна была его помощь. Пятнадцать долларов - не так уж много, верно?

Он моментально спрятал деньги в карман своих необъятных панталон и неожиданно уронил тетрадку. Потом поднял её, отхлебнул из бутылки и выжидающе посмотрел на меня.

- Не мог бы я взглянуть на комнату, в которой она жила?

- К сожалению, нет. Я её сдал.

- И она ничего не оставила, на что стоило бы взглянуть? Знаете, всегда остаются какие-то мелочи...

- Да, конечно. Обычно, если можно что-то бросить, они бросают. Нет, ничего не осталось, совершенно ничего. Вчера все выбросили. Когда мусор увезли, я сам подмел комнату.

Я начал жалеть о пятнадцати долларах.

- Она жила одна?

- Вы шутите, да?

- Это вы мне уже говорили. Что из себя представлял этот тип?

- Ну, вы же знаете, как бывает у таких девиц, сегодня один, завтра другой, - он сокрушенно покачал головой. - Вы правда не полицейский?

- Нет.

- Да, мне тоже так показалось.

- Так тот парень, который жил с Доной Рейнхарт...

Он отвел взгляд.

- Такой же, как все прочие: длинные волосы, черные очки и все такое. Долговязый остолоп, который ничего не делал и целый день покуривал травку.

Я оставил его в покое и вышел на веранду. Разговоры снова стихли. Я понимал, что ничего не добьюсь, если стану прямо задавать вопросы, но попытаться все же следовало.

- Я разыскиваю Дону Рейнхарт, - сказал я.

Все продолжали курить и смотреть сквозь меня.

- У меня для неё деньги, - без всякой надежды на успех добавил я.

Несколько человек зашевелились, и в горле у меня защипало.

- Я не... - начала одна из девушек.

- Заткнись! - раздался другой голос.

Через некоторое время заговорил один из парней.

- Кажется, она поселилась на "Улице".

- Какой улице?

- На "Улице", какой же еще! Ферфакс-авеню. Спросите в "Имаго".

- Что такое "Имаго"?

- Кафе.

- А, понял, большое спасибо.

Я чувствовал, что продолжать разговор бесполезно. Ясно было, что тип этот пользуется авторитетом, говорить ему никто не мешал.

Я вернулся в гараж, где оставил машину, и отправился разыскивать Ферфакс-авеню.

Улица имела одновременно провинциальный и какой-то временный вид, словно никто не мог решиться выехать оттуда или поселиться там. Эта типичная колония хиппи очень напоминала случайно позабытые тут и там театральные декорации, оказавшиеся ненужными из-за забастовки монтировщиков.

Редкие жилые дома соседствовали с конторами, отделанными имитацией под мрамор, несколькими авторемонтными мастерскими, школой и страховым агентством.

По другой стороне улицы тянулись деревянные дома, выкрашенные какой-то выцветшей краской; в них на двух этажах размещались фотостудия, магазин одежды и кафе под названием "Имаго". Дверь в кафе стояла настежь.

Когда мои глаза привыкли к слабому свету свечей, я увидел, что в кафе довольно людно, но посетители напоминают скорее туристов, чем хиппи. И подумал об обитателях веранды - заходят ли они на "Улицу"?

Едва я устроился на небольшом стульчике в углу, тут же подошла девушка в обтягивающем черном трико и желто-зеленой майке, чтобы принять заказ.

Музыки в кафе не было. Узкопленочная кинокамера, установленная на эстраде, крутила на стену в глубине зале старый фильм про Дракулу. В большинстве своем нормально одетые посетители, склонившись над чашками кофе, пытались, несмотря на полумрак, расшифровать текст в газетах, и в кафе царила какая-то невероятная тишина и тоска. В дальнем углу крупный неуклюжий бородач в майке играл в шахматы с девушкой, чье лицо было почти закрыто ниспадавшими до пояса густыми черными волосами.

Официантка принесла мне огромную чашку кофе, в котором плавал большой кусок мороженого. Я спросил, не знает ли она Дону Рейнхарт. Она покачала головой и отвернулась.

Тут в кафе вошел молодой парень в облегающих синих джинсах и ковбойской шляпе и обвел взглядом зал в поисках места. Я жестом показал ему на стул напротив. Внимательно изучив меня, стул и всю обстановку, он принял приглашение, но не проронил ни слова, пока официантка в облегающем трико не принесла ему стакан почти черного вина и пирожное, видом напоминавшее оладью. Потом девушка исчезла. Он принялся за оладью, откусил кусок, положил её и отхлебнул глоток вина.