Карлос Кастанеда. Жизнь и смерть Воина - [29]

Флоринда, пойманная с поличным, плутовато улыбнулась и сообщила, что не только она подвергается искушению: «Нам приходится следить, чтобы он не пил кофе, иначе ему будет плохо».

Кастанеда, смеясь, признался, что это действительно так. Казалось, их совсем не заботит эта борьба против собственных страстей. Напротив. Кастанеда заказал себе еще и булочку с маслом, которую подали еще горячей. Он отломил кусочек, раскрошил его и высыпал в капучино. Он был полностью сконцентрирован на этом занятии.

– Каков был дон Хуан? – спросила я Флоринду.

– Он был очень старый. Но с силой двадцатилетнего юноши.

При упоминании имени дона Хуана, Кастанеда мгновенно поднял голову от капучино и подтвердил:

– У него было тело молодого парня.

В течение нескольких минут они одновременно говорили, перебивая друг друга и восславляя способности дона Хуана, подчеркивая свою любовь к нему.

– Флоринда была его любимица, – заверил Кастанеда с удовольствием.

– Он носил меня вот так, под мышкой, – пояснила Флоринда и согнула свою правую руку так, будто она несет сноп соломы.

– Он носил ее с места на место, как ребенка, – прервал он, наслаждаясь.

– И ты познакомилась с ним двадцать лет назад? – продолжала я бить в одну точку, глядя при этом ей прямо в глаза и желая разузнать побольше мелочей о ее отношениях с учителем.

– Да, – ответила она. – Но больше я ничего не скажу, иначе ты узнаешь, какая я старая.

Я практически ничего не знала о ней, но решила уважить ее нежелание говорить о своем прошлом. Только шутки, отпускаемые Кастанедой, давали мне некоторые сведения.

– Это я обрезал ей волосы, – со смехом, заговорщицки сообщил он мне и, чтобы взъерошить ей волосы, протянул над столом свою руку, которую она отбила шутливым жестом. – И волосы останутся короткими, потому что так лучше видны ее нацистские наклонности.

Она подтвердила, что ее семья родом из Германии, но я не спросила, сколь долго они уже живут в Венесуэле. Позже она дала мне написанную ею книгу. Читая ее, я поразилась, какой сильной личностью она была, каким мужеством обладала и насколько она похожа на Кастанеду. Она тоже была антропологом и получила докторскую степень за исследования в области индейского целительского искусства. Она имела американское гражданство и тоже училась в Калифорнийском университете, где и познакомилась с Кастанедой. Он представил ее в 1968 году дону Хуану, после того, как было опубликовано «Учение»… Дата соответствовала двадцати годам, а еще прежде, как она сказала, она познакомилась с Кастанедой.

Вероятно, Флоринда была у мага яки непродолжительное время. В ее захватывающей книге «Шабоно», где она описывает свое годичное пребывание у одного из индейских племен в дебрях Амазонки в конце семидесятых годов, она упоминает, что за десять лет до этого она познакомилась с настоящим шаманом. В книге она упоминает Хуана Каридада, от которого она ушла, так как ей было страшно: он вызывал у нее сновидения, в которых сам лично появлялся, а на следующий день рассказывал точное содержание сна. Она прожила два года в Венесуэле, продолжая свои полевые исследования, и вернулась затем в Соединенные Штаты с материалом для докторской диссертации и с описанным в книге опытом пережитого. Она, как и Кастанеда, писала на английском, и книга была опубликована с хвалебным комментарием Кастанеды в 1982 году. Она получила великолепную оценку критиков и была переведена на десяток языков.

Только очень немногие люди знают, что Флоринда и Кастанеда имеют общее прошлое, вместе живут в настоящем и, согласно оброненным ими замечаниям, не собираются расставаться и в будущем.

– Она – начало и конец всего, – заявил он с большой уверенностью. При этом замечании Флоринда скромно покачала головой. Она не противоречила, как она делала это при всех других темах, которых мы касались. В ресторане он несколько раз обратился к ней, назвав ее Гина, возможно, это было шуточное имя. Позже Кастанеда дал мне понять, что их отношения не имеют ничего общего с обычной связью между мужчиной и женщиной. Энергии обоих носят очевидно дополняющий характер и необходимы, чтобы достигнуть того, что он называл освобождением.

Несмотря на это, многие рассматривали их отношения на обычный манер.

– Мой зубной врач называет ее госпожа Кастанеда, – сказал он с удовлетворением, – и мы позволяем ему так думать. Нам все равно.

Я вновь вернулась к теме дружбы и спросила Флоринду: Карлос рассказал мне, что у него нет друзей. У тебя их тоже нет?

– Друзья желают посещать тебя в твоем доме, – ответила она, – и звонить тебе. Они сердятся, если узнают, что ты была в городе и не связалась с ними.

Наконец, с едой было покончено. Кастанеда оплатил счет своей кредитной карточкой, и мы поднялись, чтобы уходить. Уже у дверей он спросил, не нужно ли нам в туалет.

– Почему тебе нужно это знать? – спросила Флоринда.

– Потому что мы сейчас пойдем в парк, а там будет трудно найти это место, – пояснил он.

Мы вернулись к автомобилю и заняли свои места. Кастанеда как водитель соблюдал все правила дорожного движения и не вел себя агрессивно по отношению к другим водителям. Его хорошие рефлексы позволяли ему концентрироваться на управлении и время от времени поглядывать на собеседника. Через некоторое время он остановился на парковочной площадке у деревянного щита с надписью «Ranch Park». Это было большое пространство с несимметрично разбросанными садами, подстриженными газонами и небольшим количеством деревьев. Там были грубые скамьи и столы, и некоторые простые спортивные приспособления. Вдали находилась группа детей в разноцветных одеждах, повторяющих вслед за учителем гимнастические упражнения. Ветер доносил до нас их смех. Два молодых человека играли на площадке в теннис. Здесь было прохладно.