Карл XII, или Пять пуль для короля - [207]

Место, с которого стреляли, можно было бы хоть как-то выяснить, если бы знать характер раны и примерный угол входного отверстия в черепе короля, но, как мы уже упомянули выше, такой возможности у специалистов того времени не оказалось. Один анонимный свидетель событий, оставивший по себе записи, с полной уверенностью утверждал, что король погиб от картечи, выпущенной с форта Овербергет. Некоторые специалисты, исходя из топографических данных исследования местности, утверждают, что Карл XII мог быть убит пулей от выстрела, произведенного только с фортов Стурторнет и Овербергет, то есть при фланговом обстреле, но ни в коем случае от выстрела с расположенных от него в непосредственной близости стен крепости. В таком случае король должен был наклонить свою голову вправо. Если же пуля прилетела с крепостных стен Фредрикстена, то Карл XII должен был повернуть свою голову направо в направлении какого-нибудь объекта к северу от форта Золотой Лев (Гюлленлёве). К сожалению, ни один из генералов и офицеров, находившихся в этот момент рядом с королем, либо не видел, либо не запомнил, в каком положении находилась его голова в тот роковой миг, тем более что все произошло ночью, и все, в отличие от Карла, были в траншее.

Швед С. Класон, тщательно исследовав все данные, включая своеобразие отверстия в черепе эксгумированных останков Карла XII, пришел к выводу, что смертельная пуля (мало вероятно, что картечь) вообще не принадлежала стрелкам ни с крепости, ни с расположенных южнее фортов: выстрел был произведен с близкого расстояния, и если это не был так называемый Schlumpschuss, то есть выстрел по небрежности, то тогда налицо убийство. Между тем, согласно шведу Н. Анлунду, председателю Каролинского общества, смертельным снарядом могла быть только картечь. Это мнение единодушно высказывали сразу после осмотра раны короля и наследный принц Фридрих Кассель-Гессенский, и молодой герцог Карл Фридрих Готторп-Голштинский.

В любом случае было установлено, что король мог стать жертвой неприцельного выстрела либо из мушкета, либо из небольшого ручного фальконета, заряженного картечью. Пуля (картечь) вошла в левый висок и вышла из правого — это установили при эксгумациях, осуществленных в 1859 и 1917 годах. Если это так, то неизвестный стрелок своим «слепым» выстрелом резко повлиял на исход всей Северной войны и на всю политическую обстановку в Европе.

Если имело место покушение, то убийца должен был находиться где-то рядом в окопе, например в так называемой первой параллели, где находилась свита короля, или в так называемой новой линии, где примерно на расстоянии 30 — 40 метров работали землекопы. Но, по мнению немца О. Хайнтца, тщательно изучившего все материалы по расследованию обстоятельств смерти, все это маловероятно[265]. Выстрел с такого близкого расстояния, несмотря на фон, создаваемый норвежским огнем, не мог быть не услышан окружающими короля лицами. Важно при этом отметить, что ответного огня шведы не вели, а прицельность тогдашнего ручного оружия не позволяла произвести в ночных условиях с такого расстояния точный выстрел по такой небольшой мишени, каковой являлась голова короля. И по имеющимся данным, никого из шведских солдат или офицеров в предполагаемых местах покушения не было.

Удивительны и «впечатляющи» оказались и результаты вскрытий останков бедного короля, осуществленных в 1746 и 1799 годах. Из протоколов обоих вскрытий явствует, что входное отверстие на черепе Карла находится не с левой, а... с правой стороны! Кстати, такая информация имела хождение в Стокгольме в середине декабря 1718 года, когда адъютант гессенского принца прибыл из Норвегии в столицу с известием о смерти монарха. Об этом даже писала одна частная, выпускаемая от руки, газета.

Естественно, такие «расследования» только подливали масла в огонь версий сторонников убийства Карла XII. Появились даже «эксперты», выдвинувшие абсурдную версию о том, что король был заколот кинжалом. Обеспокоенный таким положением дел шведский двор в 1859 году дал разрешение на третью эксгумацию, которая завершилась выводом, что смертельный выстрел в короля был произведен с большого расстояния, пуля (картечь) вошла в левый висок и что никакой речи о покушении на его жизнь быть не может. 30 ноября 1868 года король Швеции и Норвегии Оскар II, отдавая дань Карлу XII как королю, полководцу и просто человеку, в связи со 150-летием со дня его смерти и открытием памятника прочел в военном обществе Стокгольма доклад. Он произнес знаменательные слова: «Прошлое апеллирует к справедливости будущего. История дает ответ, но проходят поколения, прежде чем она его сформулирует полностью. Только после того как смолкнут шепот восхищения или упреки современников, после того как улягутся страсти, лесть потеряет свой соблазн, а клевета утратит свой смысл, — только тогда наступит время вынесения исторического приговора».

Эксгумация 1917 года, сопутствовавшая ремонту саркофага Карла XII, в основном подтвердила выводы 1859 года, и в обществе по поводу причин смерти короля временно наступило некоторое затишье. Но сторонники версии убийства побеждены не были. Уже три года спустя Т. Хольмквист в своей новой медицинско-анатомическо-баллистической работе, в целом соглашаясь с выводами эксгумации 1917 года, признавал, что тем не менее существует большая вероятность того, что выстрел прозвучал с правой, а не с левой стороны. Во всяком случае, писал он, абсолютной уверенности в официальных выводах 1917 года у него нет, поскольку еще в 1718 году целостность раны короля нарушил Мельхиор Нойман, а в 1859 году из нее были удалены некоторые ткани и осколки костей. Кроме того, никто из специалистов не занялся анализом отверстий на шляпе короля. (Адъютант гессенского принца Сигье в целях убедительности и дополнительной легитимизации доставляемого им страшного известия взял с собой в Стокгольм простреленную шляпу Карла.) Если шляпа действительно находилась на голове Карла, то тогда получается, что пуля пробила его голову с правой стороны. Между тем в 1859 году эксперты подвергли сомнению факт принадлежности шляпы убитому монарху, а в 1917 году вообще не занимались ее изучением. Положение, в котором пуля настигла короля — подтянутое к животу колено левой ноги и опертый на край бруствера локоть левой руки, — без всякого сомнения, должно было означать, что выстрел в правый висок был выстрелом убийцы.