Карл Великий - [13]
Не удосужившись сказать приветствие, она схватила меня за руку и потащила на улицу. Видно, собралась поговорить серьёзно. Едва мы вышли за ворота замка, она набросилась с упрёками:
— Как ты мог испортить отношения с Иммой? Твоя мать из последних сил старается завязывать полезные знакомства, а ты всё портишь!
Хотелось ответить ей чётко и размеренно, как учили на риторике, но то, что легко получалось при Карле и королеве Бертраде — не вышло при моей матери. Только смог пробубнить:
— Я ничего не портил. Её лошадь забрала королева Бертрада. И...
Мать перебила:
— Можешь не рассказывать, я всё слышала. Портить отношения было совершенно необязательно. Ты мог бы сказать ей: ваша лошадь столь прекрасна, что сама королева-мать обратила на неё внимание. Или в конце концов пасть к ногам баронессы.
Вряд ли телодвижения, даже самые несуразные, могут заменить пропавшее животное, стоящее к тому же больших денег. Но когда матушка говорит, лучше молчать.
— Ну ладно. А с королём-то у тебя как? — она уже успокоилась.
Я начал гордо рассказывать. Почему-то рассказ абсолютно не впечатлил строгую родительницу.
— Матушка, Его Величество позволил мне сесть недалеко от его стола, между какими-то знатными воинами.
— Какими-то! Ты даже не удосужился запомнить их имена! Весь в отца. Тот был такой же недотёпа. Только одна память хорошая. Без меня он никогда не стал бы королевским переписчиком.
— Но я запомнил имя воина, сидящего по правую руку от короля. Роланд. Видимо, он достаточно близкий друг Его Величества.
— Толку от твоего Роланда никакого. Шалопай ещё поболе Карла.
Король показался мне настоящим героем, да к тому же мудрым правителем. Как блестяще он завершил аквитанскую войну! Что женщина может понимать в этом?
— Аквитания давно обескровлена Пипином! — отрезала мать, мгновенно разрушив мою зарождающуюся уверенность. — Победить такую страну — невелика доблесть. Нет, с Карлом ничего не выйдет. Нужно искать пути к Карломану. Только вначале мы должны на время вернуться в Ингельхайм. Пора посвятить тебя Афине. На аррефорию — праздник росы мы уже не успели. Придётся довольствоваться каллинтерией — она как раз скоро произойдёт. В это время юношей тоже посвящают.
Карл недолго пробыл в Ахене. Всего несколько дней он наслаждался знаменитыми купальнями. Затем, собрав весь свой немалый двор — и нас с матушкой, разумеется — отбыл в Ингельхайм. Я видел его жену Гимильтруду. Чертами лица она напоминала Имму, но казалась мягче и утончённей. Не такой заносчивой, как племянница. Видел и маленького принца Пипина. Милый ребёнок, правда, ходил он, как-то странно скособочившись.
В Ингельхайме всё оставалось по-прежнему, как во дни моего детства. Вот только дерево, в которое ударила молния, спилили.
Бертрада в замке не осталась. Удалилась рано поутру, без лишнего шума, чем немало встревожила мою подозрительную матушку. Ничего вразумительного по этому поводу выяснить не удалось, кроме того, что повозка королевы отбыла по восточной дороге.
Впрочем, у матушки хватало хлопот и помимо слежки за членами королевской семьи. Она готовилась к таинственной каллинтерии, на которой меня должны были посвятить богине Афине. Однажды проснувшись, я застал свою родительницу за сборами. Из дорожного мешка торчало белое полотно, подрумяненное розовым лучом восходящего солнца. В комнате стоял полумрак. Было ещё очень рано.
— Вовремя проснулся, — одобрила мать, — как раз будить тебя собиралась. Пора выходить.
Дрожа от утреннего холода, мы пересекли росистое поле и углубились в лес. Тропинка скоро закончилась, но мать продолжала идти уверенно, как по хорошо знакомому пути. Шли долго. Продирались сквозь разросшиеся ветки, поднимались в гору, пересекли овраг, по дну которого бежал тонкий худосочный ручей. Из-под ног выпрыгивали мелкие лягушки. Я чуть не наступил на одну. Мать рванула меня в сторону, будто спасая от смертельной опасности.
Наконец мы вышли на поляну, где несколько мужчин сооружали из брёвен что-то вроде помоста. Неподалёку пасся молодой рыжий бычок. Справа от помоста женщины в белых одеждах складывали хворост в кучу. Из леса продолжали выходить люди.
Один из них оказался моим дядей — тем самым, что так и не пожертвовал монастырю на моё обучение. У него были короткие кривые ноги, толстая шея и величественная осанка. Всё это вместе делало его похожим на важного бобра. Он нёс что-то большое, завёрнутое в белое полотно. Я указал на него матери, но та нахмурилась. Дядя подошёл к уже готовому помосту, поставил на него свою ношу и принялся осторожно разворачивать. Под покровами обнаружилась деревянная статуя женщины, сделанная с большим мастерством. Лицо выглядело словно живое, впечатление портили только белые некрашеные глаза.
— Палладиум, — прошептала мать. — Его хранят у себя самые уважаемые из членов храма.
Она осмелилась подойти к дяде только, когда Палладиум был установлен. Посмотрела заискивающе:
— Приветствую тебя, Агафокл!
Вот ещё новость! Сколько себя помню, дядю моего звали Хильдебертом.
— И тебе привет, Халкиопа!
Ага. Мать мою здесь тоже зовут другим именем. Не Гизелой, как при королевском дворе. Лучше не спрашивать. С моей матерью шутки плохи, особенно когда она думает о прекрасном.
«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания.
Что мы знаем о нем? Фразу «короче, Склифосовский»? «Склиф», от которого никто не застрахован, но который в тяжелой ситуации может стать символом надежды? Сериал «Склифосовский», не имеющий к нему никакого отношения, как, впрочем, и тот самый Институт скорой помощи? Кажется, будто за нарицательным именем не стоит ничего значимого, вроде болезни Альцгеймера, синдрома Дауна или отека Квинке. Но если копнуть глубже, выяснится, что этот скромный человек повлиял на всю систему российского здравоохранения, попутно оказав заметную поддержку феминизма в России.
Для студента Дениса Вербицкого бабушка – единственный родной человек. Пытаясь найти деньги на ее лечение, он оказывается замешан в наркобизнесе и вынужден бежать. Он находит работу рядом с Зоной, однако новый начальник узнает о криминальном эпизоде в его биографии и начинает шантажировать. Чтобы не попасть в тюрьму, Денис должен отправиться в Зону на поиски маленького сына директора. Студент соглашается, умолчав о том, что сам мечтает попасть на аномальную территорию: там можно найти «доппель эппл» – дорогой и редкий артефакт, который может стать лекарством для бабушки.
Петр Петрович Кащенко (1858–1920) прославился как руководитель нескольких психиатрических больниц — в Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и Москве. Последняя из них, самая известная, сегодня уже не носит имя Кащенко, но оно прочно вошло в массовое сознание и даже в фольклор, став символом «карательной психиатрии». Это в высшей степени несправедливо: ведь Петр Петрович всю жизнь боролся за гуманное отношение к пациентам, за их возвращение к нормальной жизни при помощи не только лекарств, но и общения, физического труда, а также музыки — второй после медицины любви доктора Кащенко.
Игнатий де Лойола (дон Иньиго Лопес де Рикардо Лойола, 1491—1556) — один из наиболее значимых персонажей в истории западного христианства, основатель ордена иезуитов (Общества Иисуса) — самого известного в России католического монашеского ордена. По легенде, именно Лойола послужил прообразом Дон Кихота в одноимённом романе Сервантеса.Лойола прошёл сложный и противоречивый жизненный путь: от королевского пажа, любителя красавиц, роскоши и рыцарских романов до сурового аскета, носящего под лохмотьями тяжёлые вериги и собирающего в подземельях Монмартра единомышленников, готовых пойти за ним на край света.
Жизнь великого композитора, называемого еще в XVIII веке святым от музыки, небогата событиями. Вопреки этому, Баху удавалось неоднократно ставить в тупик своих биографов. Некоторые его поступки кажутся удивительно нелогичными. И сам он — такой простой и обыденный, аккуратно ведущий домашнюю бухгалтерию и воспитывающий многочисленных детей — будто ускользает от понимания. Почему именно ему открылись недосягаемые высоты и глубины? Что служило Мастеру камертоном, по которому он выстраивал свои шедевры?Эта книга написана не для профессиональных музыкантов и уж точно — не для баховедов.
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.