Карл Великий - [95]

Откуда ему было знать, что зубы у него меняются с равными промежутками времени – примерно раз в двенадцать лет? Откуда ему было знать, что все земные существа чувствуют одно и то же, и детство в их памяти кажется невероятно длинным, юность – вдвое короче, зрелость – еще короче, а вся остальная жизнь несется и проносится как единый миг.

Слоновод Аббас, прозванный в Багдаде «сыном белого слона», стоял пред взором двадцатидвухлетнего Харуна ар-Рашида и отвечал на его вопросы. Справа от Харуна сидела его главная жена Ситт-Зубейда. Слева – вторая жена, которую вообще-то звали Фузия, но с некоторых пор, наслушавшись сказок про веселого Муталаммиса, Харун стал называть Фузию именем жены этого доисламского поэта и проходимца – Умеймой. Рядом с ней сидел еврей Ицхак ибн-Бенони ан-Надим, а около Зубейды подремывал знаменитый современный поэт Ибрахим Аль-Маусими, также по прозвищу ан-Надим, что значит – сотрапезник. Больше, кроме слуг, в комнате никого не было.

Для начала расспросив Аббаса о том, как идут дела в слоновнике, Харун ар-Рашид задал свой главный вопрос:

– Ответь мне, Аббас, когда в последний раз выпадали зубы у белого слона, которого привел к нам в нашу столицу достопочтенный Ицхак ан-Надим? Если, конечно, ты помнишь точно.

– Как же мне не помнить этого! – всплеснул руками Аббас. – Фихл Абьяд Аль-Мансури ибн-Абуль-Аббас – жемчужина нашего слоновника. Он в преизбытке получает всю необходимую заботу и внимание. Я лично даже веду некоторые записи о том, когда и как с ним что-либо происходило.

– Превосходно. Ну и?..

– У слонов, как известно, зубы меняются примерно каждые двенадцать лет. Первая смена зубов у Фихл Абьяда Аль-Мансури ибн Абуль-Аббаса произошла вскоре после того, как он был доставлен в Багдад.

– То есть незадолго до смерти великого и могущественного халифа Аль-Мансура? – спросила Ситт-Зубейда.

– Ну да, – задумался Аббас, припоминая. – Как раз, я очень хорошо помню, четвертый зуб вывалился, и светлейший халиф отошел ко Всевышнему.

– Так-так, – поерзал в своем кресле Харун ар-Рашид. – А другой раз когда у него вываливались зубы?

– Да вот, можно сказать, только что – четыре месяца тому назад, – ответил Аббас, не понимая, к чему такой подробный допрос. Харун ар-Рашид давно уже перестал интересоваться слонами и вдруг решил о них вспомнить.

– Четыре месяца? – промолвил Ицхак ан-Надим. – А именно – до или после внезапной кончины лучезарнейшего халифа Абу-Харуна Аль-Махди ибн-Аль-Мансура?

– Никак не после, – ответил слоновод. – Только-только выпали у него все четыре зуба, и – как раз случилось это горе, что отец несравненного Харуна ар-Рашида скончался от внезапной болезни.

– Что и требовалось доказать, – разводя руками, повернулся к Харуну ар-Рашиду его сотрапезник Ицхак.

– Таких совпадений не бывает, – сказала Ситт-Зубейда, – Этот слон необычный. Когда у него выпадают зубы, к багдадскому престолу подкрадывается смерть. И если, как утверждает этот хоботовед, зубы у слонов меняются раз в двенадцать лет, то ровно столько времени предстоит тебе, Харун, ожидать, когда твой братец Хади освободит для тебя трон.

– Ты свободен, Аббас, ступай прочь. Я распоряжусь, чтобы тебе выплатили лишнюю дюжину дирхемов за твою беспорочную службу, – сказал Харун ар-Рашид и, когда Аббас удалился, скрипнул зубами: – Двенадцать лет?! Не бывать этому! Через двенадцать лет мне будет уже тридцать четыре года. Это почти старость. Я хочу все, и немедленно, а не по кусочкам. И я не собираюсь зависеть от выпадения зубов какого-то там слона, пусть даже самого белоснежного!

– Я обожаю тебя, супруг мой! – воскликнула Ситт-Зубейда.

– Мы обожаем тебя, супруг наш, – отозвалась Умейма.

Разговор сей происходил в один из дней месяца раби-ал-ахира 187 года хиджры, что по христианскому календарю соответствовало декабрю 785 года от Рождества Христова, а уже через два месяца после него в Багдаде произошел кровавый переворот. Заговорщики убили халифа Хади ибн-Аль-Махди ибн Аль-Мансура и всех его ближайших сторонников. Брат убитого подавил мятеж, схватил всех заговорщиков и в страшном гневе велел тотчас же всех их обезглавить, хотя после не раз сожалел об этом и сокрушался, что надо было бы для начала всех их допросить, а уж потом предавать казни. Но как бы то ни было, он, Харун ар-Рашид, сделался новым халифом Багдада и всего мусульманского мира, не дожидаясь, когда у белого слона вновь соизволят выпасть зубы.

В то время как в Багдаде лилась кровь и кипели страсти, вдалеке от него, в королевстве франков, в городе Аттиниаке король Карл наслаждался миром и спокойствием. Позади остались радостные треволнения, связанные с крещением вождя саксов Видукинда. Вопреки всем недобрым ожиданиям все прошло как нельзя лучше. Видукинд и все его приближенные, включая другого вождя, Аббиона, старательно приготовились к таинству и беспрекословно подчинялись всем указаниям священников. Карл, бывший доселе их непримиримым и ненавистным врагом, отныне стал называться их крестным, и, когда окончились все увеселения и пиршества, устроенные в честь столь грандиозного события, он осыпал новых крестников дождем дорогих подарков и, отпуская от себя, грустил так, будто дружил с Видукиндом с самого раннего детства и никогда не ссорился.