Карл Великий - [271]

С успешным возделыванием зерновых культур, а также с развитием других отраслей сельского хозяйства, в первую очередь винодельства, распространившегося вплоть до бассейна реки За-але близ Хаммельбурга, связана заметная активизация региональной и межрегиональной торговли, охватившей прежде всего крупные реки и их устья на побережье Атлантического океана и Северного моря: Роrtus (гавани) и Vici (Wike) стали предвестниками средневековой урбанизации и расширения торговых маршрутов. Водная система Роны, Рейна, Дуная, а также Сены, Мааса и Шельды, даже Везера и Эмса соединяла континент севернее Альп с Англией и частями Скандинавии, в том числе с регионами славянского востока, а через Рону и со Средиземным морем.

На северо-западе прежде всего фризы, поселения которых отмечены, к примеру, в Кёльне, Майнце и Дуйсбурге, поддерживали торговые связи с Англией, Скандинавией. На франкских землях вплоть до Бремена они продавали фризские ткани, керамику, а также снабжали популярным экспортным товаром — вином, о чем свидетельствуют многочисленные обнаруженные в Северной Европе амфоры, и не в последнюю очередь живыми людьми. Самыми известными центрами межрегиональной торговли были Дорестад и Кентовик на атлантическом побережье, Хаитхабу на реке Шлей и Бардовик близ переправы через Эльбу в Альтенбурге.

Об экономическом застое и тем более о «производстве на уровне каменного века» не может быть и речи. Как же объяснить тогда повышенную строительную активность в таких монастырях, как Лорш, Сен-Дени, Сен-Рикье, а также в Фульде? Как понимать широкое книгопроизводство и все большее количество писарских, которые заявляли о себе повсюду, не говоря уже об изготовлении ковчегов для мощей и ценной алтарной утвари? Если все было так скудно, зачем тогда норманны или викинги совершали свои внушавшие страх набеги по рекам континента, вплоть до самого Ахена?

Конечно, неурожай, голод, эпидемии наносили ущерб многим людям — однако в сугубо региональных и неодинаковых масштабах. Прогресс отмечается и на землях восточнее бассейна Рейна. Есть свидетельства о переходе от прежнего лесопастбищного хозяйства к возделыванию зерновых культур на основе севооборота. В результате опорной зерновой культурой становится рожь как наиболее подходящая на тяжелых и влажных почвах, особенно к востоку от Рейна. А вот на юге Галлии еще встречаются дворы с землевладением позднеантично-меровингского периода. Впрочем, они значительно меньше по размерам и в своей экономической активности обнаруживают зависимость от «колоний» более мелких, частично самостоятельных крестьянских структур. Фаза раннесредневековой экономической экспансии и технического обновления развивается прежде всего на коренных землях империи Карла, расположенных между Сеной и Рейном. Здесь же, естественно, формируется новый постмеровингский центр тяготения королевства и правления Карла Великого.

Этот подъем во Франконии (а также в долине реки По в Верхней Италии!) был связан с так называемой сеньериальной властью землевладельцев, которая начиная с середины VIII столетия все больше утверждается как прогрессивная аграрная форма хозяйствования. Она определяет в перспективе не только способы сельскохозяйственного производства, но и одновременно регулирует социальную, экономическую и правовую форму жития зависимого сельского населения. Это право знати распоряжаться землей и людьми поначалу создает крупному землевладению (главным образом в разбросанном виде) короля и церкви, а также аристократии крепкую структуру. Закрепление широких слоев некогда «свободного» крестьянства, то есть его подчинение власти высших слоев, ставит под угрозу воинскую повинность, призыв свободных, которые не в последнюю очередь в целях «освобождения» от него идут в подчинение знати. Королевство среагировало на это созданием союзов призывников, к примеру, с опорой на четыре мызы (небольшое имение) на предмет совместной экипировки одного воина. Одновременно один землевладелец был обязан позаботиться о двенадцати крестьянских опорных пунктах, которые обеспечивали экипировку одного кавалериста.

Наряду с расширением возделывания зерновых, а также технических культур на собственных землях (сиалические почвы) землевладелец привлекал сезонных рабочих для производства пахотных и посевных работ, уборки урожая, молотьбы и транспортировки с крестьянских дворов. Их обладатели или пребывали в зависимости от землевладельцев или попадали в крепостную зависимость, или как бывшие крепостные-батраки закреплялись за крестьянским двором, который своим существованием был обязан «вычленению» из господского землевладения, а еще чаще корчеванию и расширению земельных угодий. Наряду с определенными повинностями, которые отчасти были сообразны статусу (например, курятина и яйца), эти хозяйства (в наших источниках они именуются гуфы) были обязаны отрабатывать барщину. За так называемые свободные гуфы, обладатели которых по своему сословному происхождению были свободными, предусматривалось выполнение сезонных работ, включая пахоту с помощью волов, а также барщинный труд и извозную повинность в течение нескольких недель года (обычно этот срок измерялся шестью неделями). А вот за батрацкие гуфы бывшим дворовым людям приходилось отрабатывать трехдневную барщину, в то время как их жены, бывшие служанки, сверх того были обязаны выполнять прядильные и ткацкие работы или же подвизаться в качестве уборщиц при дворе. Последних часто называли «тапорегаш», то есть «выполнявшими ручную работу», ибо они, по-видимому, не имели в достаточном количестве пристяжного скота и плугов и поэтому трудились с помощью лопаты и кирки, выполняя к тому же извозную повинность.