Карл Либкнехт - [75]
«То, что произошло в Берлине, — писала «Роте Фане», — явилось, быть может, самым крупным из совершенных пролетарскими массами актов, когда-либо виданных в истории… Пролетарии стояли сплошной массой от Роланда до Виктории, даже до Тиргартена. Они принесли с собой свое оружие, их красные знамена развевались. Они были готовы сделать все, отдать все, даже свою жизнь. Это была армия в 200 000 человек.
«Но тут случилось нечто невероятное. Массы стояли с 9 часов утра. Было холодно и туманно. Вожди же сидели и совещались. Ту ман рассеялся, массы продолжали стоять, вожди же продолжали совещаться. Наступило тремя обеда. Сделалось холодно и голодно. Вожди все продолжали совещаться. Массы лихорадило от возбуждения— они жаждали сделать что-нибудь… Стало опять туманно и наступили сумерки. Печально начали массы расходиться по домам… Снаружи на Александровской площади стояли пролетарии с пулеметами и тяжелыми и легкими орудиями, внутри же здания полиции вожди продолжали совещаться. В здании полиции шел подсчет оружия, матросы стояли на всех концах улиц, всюду были толпы солдат, матросов, пролетариев. Вожди все еще продолжали совещаться. Они сидели и совещались целый день и целую ночь, совещались и на другой день на рассвете и потом днем. Опять по улицам двигались бесконечные толпы народа, вожди же все еще совещались»…
«Совещались», «обсуждали положение», вели «переговоры» независимые: за ними, однако, шла организация «революционных старост». Эта организация была недостаточно самостоятельна и независима, чтобы помочь борьбе революционных рабочих, но достаточно влиятельна, чтобы связать по рукам и ногам тех спартаковских вождей, кто понимал положение. Пока шли «совещания» и «переговоры», Носке с белогвардейскими офицерами занимались «делом».
Правительство Эберта решило перейти в наступление. С.-д. большинства вступили в соглашение с генеральской шайкой. Военный министр, полковник Рейнгарт, назначил было главнокомандующим ген. — лейт. Гофмана. Но затем с.-д. передумали и передали эти полномочия Носке. «Кто-нибудь из нас должен же взять на себя роль кровавой собаки» — сказал о себе в этот момент сам Носке (см. его «Мемуары», стр. 56). Стянуты были все белогвардейские военные единицы. Чтобы выиграть время, правительство Эберта через правых независимцев (затеяло «переговоры» с «революционными старостами». Маклерами выступали Каутский, Гаазе и К°. Вся задача с.-д. большинства заключалась в том, чтобы внести разброд в среду «левых» независимцев, что в значительной мере и удалось.
Стачка революционных рабочих приняла большой размах. 7 и 8 января происходят уличные бои во многих кварталах Берлина. Рабочие дерутся, как львы. Превосходно ведут себя рядовые рабочие спартаковцы. В это же врем шейдемановцы вновь затевают «переговоры». Левые независимцы соглашаются на переговоры. Либкнехт и его друзья — в меньшинстве. Шейдемановцы требуют, чтобы революционные рабочие очистили помещение «Форвертса». Идут торги. Масса чувствует, что руководители колеблются. Это вносит разложение. Шейдемановцы пускают слух, что «соглашение» скоро состоится, что все «объединятся» и «братоубийственная война» прекратится. Комитет трех работает плохо; Либкнехт и в нем в меньшинстве.
Тем временем Эберт — Носке стянули большой кулак белогвардейских войск, 8 января правительство Эберта заговорило уже более «твердым» языком, угрожая «расплатой» и т. п. Тогда у революционного комитета (т. е. у большинства его) начали открываться глаза. 8-го вечером он выпускает листок: «К генеральной забастовке! К оружию!» В этом документе говорилось:
«…Прикрываясь коварной маской готовности к переговорам, они использовали два дня для поспешного вооружения, для стягивания контрреволюционных войск из других городов, для подкупа и обмана, для разложения революционных войск, для вооружения своих приверженцев и буржуазии, для лихорадочного усиления их военной силы. 14 вчера, в среду вечером, когда они сочли, что достаточно подготовились, они, козыряя своей грубой силой, прервали переговоры.
«Рабочие, солдаты!
«Теперь рассеялся последний туман. Ситуация ясна. Речь идет обо всем: о счастии, о будущности рабочего класса, о всей социальной революции. Перед всей общественностью призвали к оружию Эберт и Шейдеман своих приверженцев и буржуазию против вас, пролетариев. Уже необходимость защиты принуждает вас отплатить той же монетой. Выбора больше нет. Нужно бороться до конца… Покажите подлецам вашу силу. Вооружайтесь, действуйте оружием против ваших смертельных врагов — Эберта-Шейдемана. На борьбу! Выходите из предприятий. К генеральной забастовке, к оружию! На улицу для последнего боя и победы!»
Массы опять откликнулись на призыв, и те предприятия, которые еще работали, прекратили работу. Однако революционное настроение уже спадало. «Переговоры», колебания, обнаруженные 6, 7 и 8 января, внесли дезорганизацию.
8 января, (вспоминает Вильгельм Пик, состоялось заседание ЦК КПГ, «на котором Иогихес и Роза Люксембург подвергли в высшей степени резкой критике руководство этим (январским) выступлением и категорически потребовали от меня и Либкнехта, чтобы мы вышли из комитета действия». Либкнехту было крайне тяжело подчиниться этому решению, так как слишком сильно был он связан с этим комитетом. Но он видел, что и его пребывание в «комитете действия» уже не спасет движения… 10 января ЦК КПГ обратился к функционерам с письменным заявлением, в котором сообщал, что оба представителя компартии отзываются из комитета действия и впредь будут присутствовать на его заседаниях лишь с информационной целью.
Среди многочисленных публикаций, посвященных адмиралу Вильгельму Канарису, книга немецкого историка К. Х. Абсхагена выделяется попыткой понять и объективно воспроизвести личность и образ жизни руководителя военной разведки вермахта и одновременно видного участника немецкого Сопротивления.Книга вводит в обширный круг общения руководителя абвера, приоткрывает малоизвестные страницы истории Европы 30—40-х годов двадцатого века.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.