Карибы. Ресторанчик под пальмами - [14]

Мы нередко видели, как местные целыми часами валяются на верандах, балконах и даже ступеньках у входа в магазин. Они уютно потягиваются, словно лежат на подушках и наблюдают, как рядом бурлит жизнь. Они могут задремать, а потом проснуться, но, как правило, они просто лежат и липуют.

Пока я лежала и нежилась на солнышке, внутренний голос внушал мне, что нужно отыскать блокнот и добавить в список дел тренировку липования, но я понимала: подобный поступок будет противоречить самой идее данной практики.

— И сколько стоит фанера? — спросила я Боба, прервавшего мою полуденную дрему.

— Неважно. Все запасы уже проданы, а когда придет новая партия — они не имеют ни малейшего представления. Цену на доски я даже спрашивать не стал. Мне посоветовали смотаться в город и заглянуть в «Альберт Лейк».

Мы медленно поехали в город, притормаживая у «лежачих полицейских» и огибая животных. Свернув за поворот, Боб едва успел ударить по тормозам. Перед нами, преградив путь, стоял маленький белый грузовичок из «Ангилья Трейдинг». Мы остановились буквально в нескольких сантиметрах от торчащих досок. Груз оказался слишком тяжел для миниатюрных шин, и водитель прямо посреди дороги менял спустившее колесо.

Постепенно мы привыкали к манере местного населения останавливаться посреди дороги, наплевав на следующие сзади машины. Водители могли притормозить, чтобы, опустив стекла, о чем-нибудь поговорить. Нередко автомобили бросали прямо на полосе, а сами отправлялись за покупками в близлежащую пекарню или магазинчик. Совершенно непостижимым в этой привычке я считаю то, что даже в тех случаях, когда можно свернуть на обочину или тротуар, водители предпочитают бросать машины на дороге.

В данном конкретном случае водитель вполне мог отогнать грузовичок с дороги на стоянку перед церковью. Вместо этого он решил поменять колесо прямо на дороге. Сдав немного назад, мы обогнули грузовичок и поехали дальше.

До города всего одиннадцать километров, но расстояние это мы преодолевали целых полчаса. Глянув в окно, я с изумлением прочитала: «Маяк. Китайский ресторан и бар».

— Интересно, настоящая ли там китайская кухня или нет? — спросил Боб, сворачивая к указателю. — Давай-ка проедем мимо и глянем.

Сбавив скорость, мы проехали мимо, заметив во дворике обедающее семейство китайцев. Значит, кухня, действительно, настоящая, китайская. Надо будет сюда как-нибудь заглянуть. В конце улицы мы увидели утес, выступавший в море как минимум на сорок пять метров, а внизу под ним — тихую гавань. Мы подъехали поближе, чтобы все внимательно рассмотреть. Видимо, голубой цвет был создан именно в этой бухточке. Вода выглядела так, словно в нее кто-то добавил красителя. Столь чистого голубого цвета, который подчеркивал ковер кораллов, мы никогда не видели. Открывшаяся нам картина была достойна музея Метрополитен. В море с берега уходил пирс. Мы смотрели, как на него с грузового корабля выгружают бананы.

— Я совсем забыл об этом месте, — признался Боб. — Когда мы отдыхали на Ангилье в первый раз, то ездили сюда с Джошуа фотографироваться. Мне нравится смотреть отсюда на маленький, поросший пальмами, островок Сэнди-Айленд. Мне сразу вспоминается Робинзон Крузо. — Он обнял меня, и мы вдвоем стали любоваться слегка покачивающимися на волнах лодками с торчащими мачтами.

— Поверить не могу, что мы здесь живем, — призналась я, — что мы каждый день можем приезжать сюда и смотреть на эту красоту.

Мы стояли и молчали, завороженные безмятежностью картины.

— Поехали. Будем искать доски дальше, — наконец прервал молчание Боб, и мы запрыгнули в джип.

То и дело попадались вывески «Бар „Автострада“», «Детский сад „Автострада“», «Шиномонтаж „Автострада“», «Спортклуб „Автострада“». Сам термин «автострада» на Ангилье значил не совсем то, что у нас. В моем мире автострадами назывались скучные, прямые как стрела транспортные магистрали, по которым неслись машины, доставляя людей из одного места в другое. Скоростной режим местной автострады был мне куда больше по душе. На скорости 60 км/ч я могла насладиться картинами местной жизни: прилавком с кокосами на обочине; женщиной, сидящей за столиком в собственном садике и торгующей гранатами; стариком, которому стригут волосы на веранде.

— Простите, пожалуйста, а у вас здесь доски продаются? — спросили мы у служащей на входе в магазин «Альберт Лейк».

— Доски там, — ответила женщина, показав на забор из проволочной сетки на противоположной стороне дороги.

Следуя ее инструкциям, мы миновали отдел с товарами для дома и заправочную станцию. Все это также принадлежало «Альберт Лейк». На задворках заправочной станции мы обнаружили склад пиломатериалов. Он мало чем отличался от «Ангилья Трейдинг». Мы вошли в большой темный ангар, где нас встретил энергичный молодой человек, говоривший с забавным испанским акцентом.

— Ваша нужна помощь, да? — спросил он.

— У вас доски пять на десять есть? — начал Боб.

— Кончаться, — ответил молодой человек.

— А фанера в сорок миллиметров толщиной?

— Кончаться.

— Гвозди по шестнадцать центов? — продолжил Боб.

— Кончаться.

Боб в смятении посмотрел на меня. Я поняла, что у него вот-вот кончится терпение.