Карибский реквием - [62]

И без того темные глаза Франсиско сузились до двух черных щелочек. Пропустив вперед Дага, он пошел за ним следом. Судя по всему, деньги, которые он заплатил этому дураку Манго за то, чтобы он навел порчу, пропали зря. Он чувствовал, что Луиза от него ускользает. И заклинание, насланное на Леруа, не сработало. Можно подумать, что грешники нечувствительны к магии или что на этого Дагобера распространяется защита кюре.

– Надо же, король собственной персоной! – насмешливо произнесла Луиза, увидев, как в палату входит Леруа. Похоже, она еще хорошо отделалась: Франсиско только что от нее вышел.

– Ну что, ka оиfе[74] наша героиня? – с наигранной бодростью осведомился Даг.

– Sakamache[75]. А вы?

– В лучшем виде.

Он не принес ни конфет, ни цветов. И вид у него был усталый. Даг подошел к кровати и склонился над Луизой. Она решительно остановила его:

– Будьте добры соблюдать безопасное расстояние.

– И если я его нарушу?

– Мгновенно появится вооруженная дубиной санитарка, – ответила Луиза, делая вид, что сейчас нажмет кнопку вызова.

При слове «дубина» Даг похотливо усмехнулся и собирался было уже сказать какую-нибудь непристойность, когда сильный удар в спину заставил его пролететь через всю комнату до раковины, о которую он больно ударился.

Обернувшись, он получил мощный удар кулаком прямо в лицо. Оглушенный, он медленно сполз по стене. Это еще что? Клон Аниты Хуарес? Вмешательство ЦРУ?

Воплощение йети на прогулке?

Две коричневые руки схватили его за шею, прямо перед затуманенными глазами прыгали коротенькие косички, блестящие от пальмового масла.

– Держись от нее подальше, а не то я тебя прикончу!

Даг попытался ответить, но Франсиско стал трясти его как грушу, при каждом слове ударяя головой об пол.

– Мы с Луизой поженимся, понял? А ты живо убирайся отсюда, понял? Здесь тебе ничего не светит.

Луиза кричала: «Lage-i!»[76] – и Даг подумал, что надо действовать, пока его череп не треснул, как перезрелый арбуз. Резким толчком он выбросил вперед обе ноги, попав противнику прямо в низ живота. Тот издал что-то похожее на шипение, выпустил Дага, попятился, пытаясь удержаться на ногах, запутался ногами в телефонном проводе и с грохотом упал на пол.

– Это еще что за шум?

От дверей на них строго смотрела энергичная санитарка, держа в руках поднос с едой.

– В палатах драться нельзя. Или уважайте покой больных, или уходите отсюда! У меня проблемы в двадцать восьмой, – прокричала она, высунув голову в коридор.

Даг поднялся и уже отряхивался, а Франсиско попрежнему с шипением корчился на полу.

– Это все он. Он напал на меня, а я его даже не знаю. Наверное, наркоман: посмотрите, какие у него глаза.

– Наркоманская сволочь? – раздался оглушительный голос.

Плотно сбитый санитар с квадратными плечами вошел в палату и, приподняв Франсиско сантиметров на двадцать от земли, скрутил ему руки заученным приемом, лишив возможности двигаться.

– Выбросить его на помойку?

– Просто вышвырни отсюда, – распорядилась санитарка с великодушным видом просвещенной королевы.

– Вонючий ублюдок! – надрывался Франсиско. – Да я тебе яйца оторву!

– Тебе что, рот вымыть с мылом, чтобы ты не ругался? – проворчал санитар, еще крепче сжав свой захват, исторгнув у пленника крик боли.

Он вышел, волоча за собой Франсиско, кипевшего от ярости и изрыгающего проклятия. Санитарка поставила поднос с едой на ночной столик.

– Каких только психов не увидишь в наше время, не приведи господь! Вот ваш завтрак. До свидания.

– До свидания, – любезно ответил Даг и, обернувшись, наткнулся на суровый взгляд Луизы.

– Он бы меня убил! – объяснил он, прежде чем она успела произнести хоть слово.

– Франсиско мой жених, способны вы вбить это себе в башку? Я не хочу, чтобы вы его избивали.

– Но он же первый…

– Черт возьми, Леруа, я не девочка из начальной школы, которой нравится разнимать мальчишеские драки. Я не желаю больше вас видеть.

– Вы собираетесь выйти за него замуж и плодить малюток?

– Вот именно. «Плодить малюток», как вы выразились, учить малюток и вязать чепчики для малюток своих подружек.

– Радужная перспектива.

– Более радужная, чем оказаться выброшенной из окна каким-нибудь психом!

– И вам не интересно узнать, почему вас пытались убить?

– У меня такое ощущение, что чем меньше я буду пытаться об этом узнать, тем меньше вероятность, что это повторится, – отчеканила Луиза, думая о том, как ей страшно. И этот страх теперь никогда не пройдет.

– Луиза… – начал Даг, положив ладонь на ее обнаженную руку.

– Нет! Стоп! Хватит! Оставьте меня одну, пожалуйста, Дагобер. Идите к своему святому Элодию[77] и оставьте меня. Bonswa[78].

Он улыбнулся и вышел.

«Насыщенное утро», – подумала Луиза, опускаясь на подушку. Стоило ей вспомнить, как вел себя Франсиско, и у нее тут же начиналась мигрень. Она равнодушно взглянула на поднос с едой. Никакого аппетита. Есть невозможно. Совершенно невозможно. А интересно, что это там, кажется, шеллу? В конце концов надо есть, чтобы быть готовой противостоять несчастьям. Он взяла вилку и попробовала. Неплохо. Совсем неплохо, сделала она вывод, вытирая тарелку до блеска корочкой хлеба.

– А теперь что собираетесь предпринять? – поинтересовался отец Леже, поднося к губам стакан с пивом.