Карибский брак - [17]

Жестина теперь работала у нас служанкой, как и Адель, и помогала готовить праздничный обед, но сегодня присутствовала за столом как гость, приглашенный моим отцом. На ней было бледно-розовое платье из тафты; прическу ей, как и мне, соорудила мастерица на все руки Адель. Моя была украшена мелкими белыми жемчужинами, в волосах у Жестины были разбросаны такие же розовые. Гости говорили, что мы похожи как сестры. Я представила Жестину месье Пети, который пожал ей руку и сказал, что ему очень приятно познакомиться с близкой подругой жены. Когда он назвал меня своей женой, мне это показалось какой-то смешной ошибкой, и я непроизвольно рассмеялась. Мой муж нисколько не обиделся и улыбнулся, прищурив глаза. Я носила Ханну по саду на руках; мальчики уплетали торт, мой отец даже позволил им пригубить вина. Когда стемнело, мне пришлось отправить детей с Розалией домой. Самуил цеплялся за мою юбку, говоря, что боится летучих мышей, которые, по словам его брата, любят сидеть на карнизах. Я прошептала ему, чтобы он не боялся:

– Когда я приду, я возьму швабру и прогоню их.

Ночь была жаркой и долгой. Я пила пунш, пока у меня не стала кружиться голова. К концу вечера мама отвела меня в сторону. После всех лет молчаливого осуждения она вдруг решила провести со мной беседу о том, что происходит между мужем и женой. Очевидно, она считала это своим долгом.

– Возможно, тебе не понравится то, чего захочет муж, но ты должна ему подчиняться и в конце концов привыкнешь к этому. Не сопротивляйся и не думай, что он хочет убить тебя, когда он на тебя набросится.

Я с трудом удержалась от смеха.

– Спасибо, – ответила я. – Но ты зря беспокоишься, муж сам объяснит мне все, что нужно.

Мама посмотрела на меня прищурившись.

– Ты очень уверена в себе.

Возможно, она решила, что у меня есть опыт в этих делах. На самом деле никакого опыта у меня не было, потому я и выпила так много. Нас с мужем доставила домой карета. Обычно карету новобрачных украшали цветами и лентами, но мы от них отказались в знак уважения к первой мадам Пети. Черная лошадь была той самой, что отвозила ее на кладбище. Я сразу поднялась наверх, чтобы снять наконец свой свадебный наряд. Теперь я поняла, почему большинство жителей острова старались не устраивать свадьбы летом: было слишком жарко в плотных платьях, полагающихся в таких случаях. Оставшись в муслиновом нижнем белье, босиком и распустив волосы, которые Адель туго заплела и украсила жемчугом, я почувствовала себя гораздо лучше. Маленькие жемчужины дождем посыпались на пол. Хотя мне предстояло ночевать здесь впервые, я чувствовала себя как дома. Я проверила, спокойно ли спит Ханна, затем заглянула к мальчикам. На карнизе действительно сидели летучие мыши. Надо было утром посоветовать Розалии насыпать на карниз толченое стекло и осколки ореховой скорлупы, чтобы отвадить их. А пока что я открыла окно и стала махать носовым платком, пока они не улетели на деревья.

Отвернувшись от окна, я увидела в комнате месье Пети.

Любовные утехи меня не интересовали, но я со страхом ждала, когда муж начнет приставать ко мне со своими желаниями. Мама запугала меня своими предупреждениями.

– Мы теперь женаты, – напомнил мне муж.

– Да, знаю.

– А что еще ты знаешь об этом? – спросил он, глядя на меня так, как не глядел до сих пор.

– Ничего, – призналась я.

Я подумала о том, как тянет друг к другу Жестину и Аарона, даже когда они не хотят этого. И даже просила Жестину рассказать мне все, что она знает о любви, но она отказалась.

– На словах это будет звучать глупо и нелепо. Ты воспримешь все по-другому, когда это случится с тобой. Это можно понять только на собственном опыте.

Месье Пети отвел меня в спальню и объяснил, чем люди занимаются в темноте. Затем он раздел меня. Я позволила ему сделать это, хотя думала о том, что могу в любой момент убежать в детскую, запереться и переночевать на полу. Он положил руку мне на грудь. Я не сопротивлялась. Он сказал, что не сделает мне больно, но его прикосновения словно обжигали меня. Он, отодвинувшись, спросил, все ли со мной в порядке. Я кивнула, ожидая, что будет дальше. Я уже начала испытывать некоторое разочарование, поскольку настроилась на определенное поведение мужа, а он вел себя по-другому. Женщины на рынке говорили, что в мужчинах в этот момент просыпается зверь, они становятся рабами своих желаний. Мама тоже говорила о каких-то несдержанных действиях, которые меня заинтересовали. Я вспомнила сказку Перро о Синей Бороде, у которого было много жен, и все сходили с ума по нему, несмотря на его плохое обращение с ними.

А месье Пети вел себя спокойно и обращался со мной с нежностью, которой я не ожидала. Он не допускал никаких грубостей и только прижал меня к себе. Я почувствовала, что он желает меня, и это было очень любопытно. Это была не любовь, но все же какая-то страсть – возможно, голод физической близости, который он испытывал после смерти жены.

Держа меня одной рукой за ягодицы, он просунул другую между моих ног. Это пробудило во мне сильное желание. Может быть, это было нехорошо с моей стороны? Я почувствовала, что внутри меня разливается какой-то непонятный жар. Мысли мои смешались. Мне показалось, что в бархатном кресле у стены сидит какая-то тень. Я даже явственно услышала ее вздох. Всего один. Отодвинувшись от месье Пети, я уставилась на кресло. У меня было ощущение, что за нами наблюдают, хотя в комнате, кроме нас двоих, никого не было.