Карфаген и Пунический мир - [11]

АФРИКАНСКИЙ КАРФАГЕН

Интерес Карфагена к своей «глубинке» зародился, как нам кажется, после поражения при Гимере в 480 году. Именно в этот период карфагенянам, по всей вероятности, удалось освободиться от уплаты ренты ливийцам, предоставившим им часть своей территории. Кроме земель, Карфаген распоряжался и местным населением, из которого он вербовал солдат для своих войск. Благодаря плодородию аннексированных территорий (см. Владения Карфагена, гл. II), Карфаген скоро стал могущественной сельскохозяйственной державой, исключающей любые бунты на своих землях. Но отношение карфагенян к ливийцам как к людям второго сорта нанесло ощутимый ущерб их репутации. И пунийцы, в противоположность ситуации, сложившейся с римлянами во время военной кампании Ганнибала, располагавшего верными союзниками в Италии, никогда не могли рассчитывать на поддержку африканцев. Об этом свидетельствует та быстрота, с которой они отвернулись от пунийцев, когда серьезный враг оказался на пороге их дома (Агафокл, а затем Регул). А прибытие в большом количестве сицилийских ветеранов предоставило ливийцам еще одну возможность попытаться сбросить иго Карфагена.

Благодаря роману Г. Флобера война с войсками наемников является одним из самых известных эпизодов всей внутренней истории Карфагена. В соответствии с договором от 241 года Карфаген должен был приступить к репатриации своей армии, состоявшей приблизительно из 20 тысяч человек, по большей части наемников, рекрутированных в странах Средиземноморья (иберийцев, балеарцев, галлов, греков, ливийцев и т.д.). Гискон, ведший переговоры о выводе карфагенских войск с Сицилии, благоразумно решил распределить их отправление во времени, чтобы избежать слишком большого скопления вооруженных людей у ворот города. Но, как сообщает Полибий, он просчитался и не учел некомпетентность и скупость членов карфагенского Сената (Совета старейшин). Эти последние, вместо того чтобы заплатить наемникам и по мере возможности отправлять их по домам, предпочли выплатить им общую сумму, что не таким тяжким бременем ложилось на государственную казну.

Разместив сначала лагерь наемников у ворот Карфагена, Сенат впоследствии решил переправить доставляющую много неудобств многочисленную армию наемников в Сикку Венерию (современный Кеф в Тунисе). Все закончилось тем, что Сенат обязал Ганнона, военного губернатора пунических владений в Африке, провести переговоры об оплате меньшей суммы, чем было согласовано ранее. Но наемные солдаты, готовые принести свои жизни задело Карфагена, сочли, что их предали. Осознавая свое численное превосходство, они двинулись на Карфаген. Их поход не мог не испугать членов Сената, которые поспешили заплатить наемникам. Но было уже поздно. Восставшие, разбившие свой лагерь в Тунисе, поставили новые условия. И тогда Карфаген направил Гискона в их лагерь, надеясь, что ему удастся закончить дело миром. Но Спендий, амбициозный уроженец Кампании, имевший, помимо храбрости и физической силы, чутье стратега и хорошо подвешенный язык, убедил Мато, командира ливийцев, что им вполне по силам атаковать Карфаген. Установив контроль над лагерем, они захватили в плен Гискона и его свиту. Они также обратились с воззванием к местным жителям, которые, не раздумывая, примкнули к восставшим, поскольку давно стремились избавиться от налогового бремени, возложенного на них Карфагеном, и предоставили наемникам продовольствие и пополнение свежими силами.

Если верить Полибию (I, 73, 3), армия восставших численностью 90 тысяч человек была поделена на три группы. Две первые направились в современную Бизерту (Гиппу Акра / Гиппон Диарритус) и Утику. Третий отряд встал лагерем в Тунисе, отрезав, таким образом, столицу от ее внутренних областей. После первой попытки Ганнона освободить Утику карфагенский Сенат поручил Гамилькару Барке подавить восстание, принимавшее масштабы гражданской войны. Собрав разношерстную армию численностью 10 тысяч человек (из наемников, перебежчиков и граждан), он пошел на Утику. Застав врага врасплох, он перебил несколько тысяч солдат и снял блокаду с города. Альянс с нумидийским командиром Нар Гавасом и его всадниками позволил ему нанести и другие поражения восставшим. Гамилькар благоразумно пощадил пленных, предложив им либо присоединиться к его армии, либо покинуть африканскую землю в обмен на обещание никогда больше не сражаться против Карфагена. Но вдохновители восстания, разгадав замысел Баркида (то есть представителя клана Барка. — Примеч. пер.), превратили мятеж в неминуемую войну: по инициативе вождя галлов Автарита они решили уничтожить Гискона и его свиту, которые все еще находились в их руках, испытывая страшные мучения. Те из восставших, которые принимали участие в их убийстве, были поставлены перед необходимостью и в дальнейшем принимать участие в мятеже. В Карфагене убийство Гискона вынудило Совет старейшин обратиться к Ганнону и Гамилькару с просьбой координировать их совместные усилия для окончательного подавления бунта. Но существующие между ними разногласия не могли привести к положительному результату, и тогда Совет предоставил армии право выбора командующего. Им стал Гамилькар.