Карьеристки - [2]

Маргарита Андреевна постучала ручкой по столу, призывая к тишине. Извинилась, что задержалась с началом урока. Мол, появилась проблема, касающаяся всех, но разговор будет в конце занятия. А сейчас просит учеников отчитаться, что нового написали за летние каникулы. Напомнила, что они должны были прислать ей готовые работы еще две недели назад. Преподавательница окинула пытливым взглядом питомцев, пытаясь угадать, в ком вложенные труды откликнуться всплеском таланта. В классе повисло молчание. Все уткнули глаза в парты.

«Как дети на уроке», — улыбнулась про себя Маргарита.

— Ну смелее же, коллеги! Придется мне вас самой потревожить. Начнем с последней парты. Наташа Гуляева! Чем нас порадуете?

Почти наголо стриженная девушка в длинном цветастом платье в стиле кантри, выпускница художественного колледжа, избегая взгляда руководительницы — летом она тонула в очередном любовном приключении, так что было не до писательства, — отозвалась:

— Я несколько раз начинала, Маргарита Андреевна, но как-то не шло. Пока нечего показать. Но я обязательно напишу что-нибудь!

— А что скажет нам ваш сосед Миша Гутин?

Темноволосый парень с выбивающимися из-за ушей кудрями, уже заявивший о себе как неплохой фантаст, скороговоркой — он немного заикался — пробубнил:

— Я тоже пас. На работе бумагами завалили, все лето как папа Карло трудился, даже отпуска еще не отгулял.

Маргарита Андреевна вздохнула: Миша — молодой юрист, не удивительно, что его нагружают по полной. Она продолжила пытать остальных начинающих авторов.

Порадовала новой работой Аня Куприянова, «племянница» Маргариты, состоящая на самом деле с ней в более отдаленном родстве. Маргарита Андреевна всем представляла девушку как племянницу, да и Анечка с детства привыкла называть Маргариту тетей. Отношения у них складывались непросто. В свое время девушка приехала из Гатчины учиться на ветеринара. Вроде бы городок рядом, под Питером, но каждый день не наездишься, и потому Аня поселилась у тети. Маргарита Андреевна ее опекала: по выходным готовила обед, выводила в музеи и на концерты. Тогда Маргарита чувствовала себя очень одиноко после развода и потому так пеклась об Анечке. Но в какой-то момент обе — и тетя, и племянница устали от общения. Студентка-первокурсница, почувствовав студенческую вольницу, не хотела выслушивать замечания тетушки по поводу манеры одеваться и поведения. Маргарита Андреевна требовала, чтобы девушка прекратила курить — сама она, хоть и вела несколько богемный писательский образ жизни, не имела пагубных пристрастий или нездоровых привычек. А еще тетю возмущало, что Аня оставалась равнодушной к сокровищам всемирной культуры, только разок сходила в Эрмитаж, а от посещения других музеев категорически отказалась. Кафе и дискотеки привлекали ее куда больше. Поэтому Аня переехала в общежитие, и регулярное общение между ними прервалось.

Но прошлой осенью, после пяти лет отчуждения, племянница позвонила Маргарите Андреевне. Аня к тому времени уже получила диплом ветеринара, но не могла найти прямого применения знаниям, работала в зоомагазинчике, торговала кормом для животных. Она сказала тете, что ненавидит свою работу, покупатели надоели своими историями о питомцах, но зато начала писать рассказы и хочет посоветоваться с Маргаритой как писательницей, стоит ли продолжать писать. Таким образом Аня и оказалась на литературных курсах. Я написала только двадцать страниц, хотела отредактировать, потому не выслала еще.

— Молодец, двадцать страниц текста — это хорошо. Отредактируй и присылай на мейл, только не затягивай. Итак. Кто еще выполнил задание? Георг?

Георгий Петрович Игнатов, представившийся еще на первом занятии Георгом, был старостой группы. Военный пенсионер, капитан первого ранга в отставке, он сохранял приверженность морскому прошлому: поверх чуть помятых трикотажных футболок с отложными воротничками непременно надевал форменный китель — без погон, но с золотистыми морскими пуговицами. Седой ежик волос дополнял капитанский облик, не хватало только трубки в зубах. Успехи Георга были более чем скромными: бывшему капитану никак не удавалось переплавить свой жизненный опыт в художественную форму. Вот и сейчас он пожаловался:

— Написал рассказ, только вот окончание никак не придумать…

— Рассказ из жизни? — поощрительно улыбнулась Маргарита Андреевна.

— Хотел из жизни, но как-то все неинтересно получается. Стал придумывать детали, вышло и того хуже.

— Может, на следующем занятии вынесем на разбор ваше произведение? Коллеги подскажут что-нибудь дельное.

— Подскажут и но мордасам смажут! Нет-нет, я еще поработаю, — испуганно заморгал глазами бравый капитан, представив, как группа раздраконит его еще сыроватый рассказ.

Вверх взметнулась рука: вдруг проявила инициативу другая возрастная ученица — Лидия Валерьевна Пьяных. Она, уже достигнув пенсионного возраста, продолжала работать библиотекарем и чуть ли не единственная в группе имела профильное гуманитарное образование. А еще она могла похвастаться публикациями в районных газетах и отраслевых журналах, поэтому держалась уверенно. Лидия Валерьевна болезненно относилась к критике, но, преодолевая себя, выносила свои труды на суд товарищей по перу. И на этот раз сообщила, что проделала большие архивные изыскания и написала семейный очерк «Дворянское гнездо» — Пьяных имела дворянские корни и при случае упоминала об этом.