Карьера Ногталарова - [31]

— Беги скорей за милиционером! Веди его сюда. Скажи, что поймали шпиона!

— Что поймали? Шпиона? Где же он? — растерявшийся Абыш несколько раз пожал плечами.

— Что значит «где же он»? Не видишь, что ли, этого жучка, — возмущался товарищ Ногталаров, указывая на кафедру. — Не слышишь, что говорит он, как старается сбить вас с правильного пути. Но не удастся ему это: меня недаром зовут товарищем Ногталаровым. Не медли! Беги!

Абыш, как листок бумаги, подхваченный порывом ветра, вылетел из комнаты.

Товарищ Ногталаров велел поставить себе стул у двери, сел на него и все свое внимание сосредоточил на лекторе, следя больше за его движениями, чем за словами, то и дело оглядываясь то на окна, то на дверь. «Как бы шпион не удрал», — думал он.

Милиционер, оправив кобуру, вошел вслед за Абышем.

Увидя своего заместителя с милиционером в дверях комнаты, в которой читалась лекция, товарищ Ногталаров сорвался с места, подбежал к кафедре и схватил лектора за руку:

— Довольно болтовни! Слезай! В моем учреждении такие номера не проходят! Если ты замаскированный враг, то я — товарищ Ногталаров! — И, повернувшись к милиционеру, добавил: — Это шпион, товарищ милиционер. Арестуйте его.

Прерванный на полуслове, лектор застыл в изумлении. Но когда милиционер, сделав под козырек, сказал ему: «Идемте, гражданин!» — последний вышел из себя:

— Милый человек, что вы делаете? Я — лектор. Вот мое удостоверение…

— Мы тоже не дети! — прервал его товарищ Ногталаров. — Незачем показывать нам свои удостоверения. Ты лучше скажи о том, что ты говорил!

— А что я говорил?

— А то, что, мол, буржуи являются прогрессивными элементами, что они делают революции и еще бог весть что… Вот сейчас перед этим собранием говорил ты эти слова или нет?

— Да, говорил… Кто же может отрицать революционную роль буржуазии в ту эпоху, когда она вступила в борьбу с феодализмом? — с горячностью возразил лектор, как если бы он вступал в научный спор.

— Вот ты сам слышал, товарищ милиционер. Он опять повторил. — Товарищ Ногталаров не дал лектору возможности продолжать. — Сам признается. Будь и ты свидетелем. Это контрреволюционер! Бери его! Идем! А то заморочит нам головы и выскользнет из наших рук.

— Гражданин, следуйте за мной! В отделении разберут, кто революционер, а кто контрреволюционер, — сурово заметил милиционер, обращаясь к лектору.

Лектор повернулся к председателю местного комитета и возмущенно воскликнул:

— Это же полное невежество, товарищ!

Председатель месткома, подойдя к заведующему, тихо сказал ему:

— Нехорошо, товарищ Ногталаров…

— Что нехорошо? Поймать шпиона? — настолько громко крикнул товарищ Ногталаров, что председатель месткома отступил. — Погоди, с тобой я отдельно поговорю, — добавил он, обращаясь к председателю месткома.

Товарищ Ногталаров и милиционер, взяв лектора за руки, повели его в районное отделение милиции.

Важно шагая по улице, товарищ Ногталаров рисовал уже в своем воображении, как завтра на страницах газет появится его фотография, как через некоторое время на груди будет красоваться орден, а затем, несомненно, последует повышение его в должности.

В отделении милиции произошло то, чего никак не мог ожидать товарищ Ногталаров.

Дежурный офицер милиции выслушал сначала товарища Ногталарова и явившегося в качестве свидетеля Абыша, затем милиционера и, наконец, «шпиона», проверил его документы. Затем встал и, взяв под козырек, вежливо поздоровался с лектором и принес ему извинения:

— Простите, товарищ, за причиненное вам беспокойство! Вы свободны! А этих невежд… — Он презрительно оглядел изумленного товарища Ногталарова, Абыша и милиционера. — А этих невежд продолжайте просвещать. Желаю вам успеха в вашей плодотворной деятельности!

Затем, обратившись к товарищу Ногталарову, дежурный сказал:

— Мне стыдно за вас, гражданин! А на вас за то, что вы проявили себя таким… будет наложено взыскание, — заключил он, обращаясь к милиционеру.

— Есть! — ответил милиционер и тяжело вздохнул.

Товарищ Ногталаров не верил своим глазам: все происходившее казалось ему сном.

Возмущенный, взволнованный, он вернулся в свое учреждение, велел Серчэ-ханум со своей машинкой перейти в кабинет его и, дымя папиросой, шагая из угла в угол, стал диктовать ей:

— Пиши. «Секретарю районного комитета партии… От товарища Ногталарова. Заявление… О пойманном мною враге и освобождении его дежурным милиции». Пиши!

Получилось длинное письмо в несколько страниц. Так как было уже поздно, то он решил отправить его на следующий день и, сердитый, пошел домой.

Утром, как только товарищ Ногталаров пришел в контору, тотчас раздался телефонный звонок.

— Алло! Слушает товарищ Ногталаров… Привет, товарищ секретарь! Да, слушаюсь!.. Что? Хорошо. Слушаюсь.

Звонил второй секретарь районного комитета партии. Он просил товарища Ногталарова зайти к нему.

Товарищ Ногталаров немедленно достал письмо, написанное им вчера, еще раз быстро прочитал его, исправил закорючку у своей подписи и, положив его в портфель, вышел и сел в свою машину.

— В райком! — приказал он шоферу.

Ответы товарища Ногталарова

Секретарь райкома встретил не очень приветливо заведующего конторой по сбору утильсырья.