Карьера Ногталарова - [3]
Маленький Вергюльага нашел выход, пустил в ход злополучные средства: связи, подкупы, угрозы…
Угрожал он папе и маме, а те уже знали, что надо делать. Пост главаря приобретался ласковыми уговорами родичей, сдобными булками, конфетами и — увы — даже прямым подкупом, всовыванием в ладошки мелких монет. Путь не хитрый, но широко известный.
Правда, в скором времени Вергюльага отстранил родителей от роли посредников и стал заниматься коррупцией самостоятельно. Средств у него было достаточно… Его феодалы, тетки, дяди, их тетки, их дяди, в угоду будущей исторической личности урывали у своих бесперспективных детей и несли дань выдающемуся Вергюльаге, который далеко пойдет.
Главенствование, руководство чем и кем угодно, не владея для этого ни умом, ни опытом, ни даром предвидения, впоследствии сослужили службу товарищу Ногталарову. Он, можно сказать, впитал эту истину с молоком матери в то время, когда он им довольствовался.
В школу Вергюльага пошел в положенный день. Вместо ученического взял портфель отца.
— Учитель, я буду старостой, — сказал Вергюльага, едва объявили выборы классного старосты.
Ошарашенные первоклассники зароптали и выбрали другого мальчика.
В ту ночь Вергюльага впервые не дал заснуть папе и маме.
— Устройте меня старостой, — требовал сын.
Отец отправился в школу. Учитель оказался непонятливым и твердил: «Простите, но ребята выбрали другого».
Учитель не понравился Вергюльаге: как он смеет отказывать. И вскоре Вергюльага ушел из школы.
— Если меня не назначат старостой, я не стану учиться здесь, — кричал честолюбивый мальчик. И настоял на своем.
Дядюшка Вергюльаги
В эти знаменательные дни на жизненном горизонте Вергюльаги появился его родной дядя… Лицо, прямо скажем, значительное.
Отстранив всех окружавших Вергюльагу, дядя стал для него гвоздем, на который вешают все.
Это был, правда, младший дядя — брат матери Вергюльаги. Старший дядя, то есть старший брат матери, являлся отцом «нареченной». В будущем он должен стать тестем своего племянника, шефом и покровителем Вергюльаги. Младший же дядя был всего на восемь лет старше подшефного племянника и учился в старших классах другой школы, где пользовался уважением.
Будучи председателем комитета учащихся, дядя Вергюльаги был близок к учителям и дирекции школы. Он записал Вергюльагу в свою школу и постарался — племянника выбрали старостой.
С этого дня Вергюльага перестал именоваться сыном такого-то. Все его называли племянником такого-то. Племянник не оставался в долгу. Он носил дядины письма девушкам, в которых, как ему казалось, его покровитель был влюблен, и выдвигал кандидатуру дяди на выборные посты, когда он на это намекал.
Полюбив пост старосты, Вергюльага невзлюбил учение… Оно требовало ума, труда и неослабного внимания на уроках.
Вергюльага заменил все это упрямством. Еще во втором классе учитель предложил ему разделить семьдесят два на девять.
Вергюльага молчал, а потом, не смущаясь, сказал, что он не обязан все знать, хватит того, что управляет классом.
— Восемь, — шепнул ему сосед.
Услышав подсказку, Вергюль громко ответил:
— Десять.
— А твой сосед подсказал тебе — восемь.
— Я слышал. Но не стану же я повторять его слова.
— Разве тебе не хочется, чтобы твой ответ был правильным?
— Я ответил почти правильно, ошибся всего на два.
— Но ведь за такой ответ ты на экзамене получишь тоже «два».
«Это мы еще посмотрим, — подумал Вергюльага, — был бы жив и здоров мой дядюшка».
И не ошибся. Упрямство и дядя не изменили ему. Вергюльага добрался до седьмого класса. Он двигался под зонтиком дядюшки, оберегавшего его от дождя и зноя.
Дядюшка окончил десятилетку, Вергюльага простился с семилеткой, но ростом, устремлениями, хваткой племянник стал равен дядюшке… Их роднили семейные узы и души. Дядя и племянник отправлялись в кино, театр, на празднества в парках как друзья-товарищи.
Глава без названия
По расчету автора, глава должна была быть посвящена юности Вергюльаги, ибо на лице героя уже обозначалась растительность. Однако по обстоятельствам, не зависящим от нас, глава остается без названия.
По какой причине? — спросите вы.
Прежде всего по той причине, что юность Вергюльаги прошла без любви.
Так что посвящать такому бесцветному этапу в жизни героя целую главу, право, не следует.
Выходит, у него не было молодости?
Вы улыбаетесь, не верите? Увы! Ни одна искорка не вспыхнула больше в его груди в период, справедливо именуемый — золотые дни юности.
Безусловно, сердце есть сердце, оно не оставит вас без лирических вспышек, трепета и мечтаний. Кое-что в этом роде испытывал и Вергюльага, но он успешно погасил первое сладостное увлечение…
Если вы не забыли, у Вергюльаги была нареченная, и притом дочь старшего дяди и, самое главное, племянница младшего дяди.
А младший дядя пожелал, чтобы его племянник и племянница соединились. Мог ли Вергюльага ослушаться его? Разумеется, нет. Правда, один раз сердце Вергюльаги потребовало неповиновения чувствам, которых требовала голова.
Это интересно! — заметите вы.
Весьма интересно. И я нахожу, что об этом стоит поговорить.
Сначала, скажем, бунт сердца определили два обстоятельства. Первое — возраст героя, второе — время года.
