Кардиналы праха - [25]

Раздался, плавно угасающий, подростковый голос.

— Лучше бы дельного чего посоветовал! — громко возмутился юноша.

— Ладно, приступим.

Взяв факел, молодой маг решил пристальнее осмотреть внушительную каменную дверь. Но как только он поднес источник света на расстояние полуметра, плита словно ожила. В мгновении ока темный монолит забрал всю огненную, алую энергию пламени. Наступила кромешная тьма, а затем по всей площади двери, по тонким, невидимым желобкам распространилось ярко-алое свечение. Монолит стал буквально испещрен древними письменами. На плите проявилась прекрасная и могучая, практически уже родная для юного мага, латынь. Послание гласило следующее:

«Только Владыка Стихий, тот, кому подвластны все четыре базовых элемента мироздания, тот, кто способен призвать и использовать их, может открыть эту дверь»

По углам монолита высветились алхимические символы, символизирующие четыре стихии. Намек был абсолютно прозрачен, и маг приступил к сотворению заклинаний: послушно, один за другим над его правой ладонью сплетались, уплотнялись и концентрировались потоки энергий. В результате, каждый из них сложился в полноценный небольшой шар определенного элемента: огня, воды, воздуха и земли. На все это ушло немало внутренней энергии чародея — драгоценного эфира. Зато вот времени потребовалось совсем немного. Обученный боевой маг отлично знал свое дело, и при таком податливом мире подобное задание было для него лишь легкой разминкой. Только немного концентрируясь и слегка, для верности, щурясь, юноша словно выстреливал получающимися сгустками в соответствующие угловые печати, и они, в свою очередь, послушно исчезали с поверхности монолита. После четвертого залпа алое свечение неожиданно погасло и стало совсем темно, прошли бесконечно долгие несколько секунд и только затем послышались скрип, грохот от движения каменной плиты, и проход открылся. Небольшие, подозрительно багровые лучи солнца проникли внутрь помещения. Дорога Судьбы начиналась…

— Свобода! Такое сладкое слово, Свобода…

Я сделал всего один шаг на улицу и тут же в мою голову легко и непринужденно проник неожиданный, прекрасный образ: милая женщина в странном тройном колпаке, длинных волнистых одеждах и с вышитым белоснежным крестом на груди; она восседала на троне меж двух величественных колонн (черной и белой). За спиной у незнакомки виднелись три луны, в руках был какой-то свиток, а в ногах, словно охраняя и освещая призрачную дорогу, сложенную из подолов прекрасных мантий, лежал сияющий изогнутый месяц. Внезапно девушка пронзительно посмотрела мне в глаза и начала разговор:

— Я буду твоей проводницей, маг. Слушай, внимательно слушай меня и ни в коем случае не сходи с дороги, указанной мною. Ступай на площадь, осмотрись и выбери для начала правый путь. Ты должен осознать, вспомнить и просто понять — кто ты есть. Только так ты сможешь подготовиться к дальнейшей дороге. Но поспеши, чародей, у тебя не так много времени… Солнца сойдутся в единое меньше чем через четыре часа. Торопись…

Последняя фраза показалась мне странной, но когда я поднял взор вверх, то все встало на место. Этот мир, а точнее город, поразительный, гротескно-готический город, освещали сразу три солнца: белое, красное и черное. Причем последнее было самым палящим: я ощущал на себе как его немые, всепроникающие лучи тонкими, едва заметными иглами пронзают мою плоть, и более того — мою душу. Мрачное светило производило поистине дьявольское впечатление.

Спустившись по нескольким массивным каменным ступеням на брусчатку центральной площади, я осмотрелся. Город был красив, пугающе красив. Высокие темные дома словно нависали над небольшими улочками и как будто бы сами диктовали возможные направления движения. Их сложные готические конструкции с резными окнами, стрельчатыми линиями и высокими шпилями буквально заполняли собой все пространство. Темные, преимущественно черные и красные кирпичи мистическим образом гармонировали с убийственным багровым светом солнц и словно становились его частью. Повсюду царствовали черные и серые полутени. Кроме того, настораживало и то, что и площадь и улицы и, скорее всего, весь город — были пусты, мертвенно пусты. Знаете, такое часто случается перед какой-нибудь глобальной, всеуничтожающей бурей. В центре площади виднелся высокий гранитный постамент, на котором стояли интересные винтажные часы. На бездонно-черном циферблате двигались сверкающие, не дававшие тьме поглотить абсолютно все внутреннее пространство, белые световые стрелки. Сделав шаг в сторону часов, я увидел, как прямо перед моим носом пробежала эфемерная серая фигура подростка и стремительно ускорившись, унеслась в их сторону.

— Спеши! Нам надо спешить… Проводница права. Она всегда права, слушай ее… — не унимался надоедливый голос в моей голове.

Что ж, посмотрим, куда меня так торопят. Подойдя к часам, я осознал весь масштаб трагедии. Красивые стрелки показывали три часа, сорок пять минут и тридцать секунд. А главное — двигались в противоположную сторону. Словно показывая обратный отсчет до чего-то страшного и неминуемо наступающего.