Кардинал Ришелье - [116]

После одного из заседаний Военного совета, когда большинство его участников разошлись, Гастон под благовидным предлогом задержал Ришелье и завел разговор. Они вдвоем вышли из дома и стали прогуливаться по двору, где в углах притаились пять вооруженных заговорщиков, ожидавших сигнала от Гастона. Внезапно, прервав беседу на полуслове, Гастон быстро удаляется и скрывается за дверью, оставив Ришелье в полном недоумении.

Заговорщики не решились действовать без сигнала. Обескураженный граф де Монтрезор после долгих поисков обнаружил Гастона в спальне в состоянии нервного шока. Принц дрожал как в лихорадке, с него градом катил пот, и он был не в состоянии что-либо объяснить.

Три дня спустя, взяв себя в руки, Гастон назначил новую акцию. Однако и на этот раз его нервы не выдержали сильнейшего напряжения. Он так и не смог победить свой страх. А через несколько дней, сославшись на плохое самочувствие, Гастон покинул Амьен и уехал в Блуа.

Тем временем французская армия развивала наступление в Пикардии. Кольцо окружения вокруг Корби сжималось с каждым днем. Испанскому гарнизону было передано очередное предложение о капитуляции. Поразмыслив несколько дней, испанцы отошли в полном составе и при оружии к франко-испанской границе во Фландрию. Король возвращается в Париж под звон колоколов и пение «Те Деум».

К лучшему изменилось положение и в Бургундии, откуда противник постепенно был вытеснен во Франш-Конте. За исключением Прованса, где испанцы продолжали удерживать Леринские острова и Сен-Жан-де-Люз, а также крепости Ла-Капель в Пикардии, территория Франции к началу 1637 года была очищена от неприятеля.

Военные потрясения 1636 года пагубно сказались на хозяйственном положении страны. Пикардия и Бургундия — две богатейшие провинции — были буквально опустошены. Отражение интервенции потребовало невероятного напряжения всех ресурсов — живых и материальных. Военные расходы в 1636 году достигли не виданного прежде уровня — 60 миллионов ливров, а сбор основного налога не превысил по всей стране 50 миллионов ливров. Недостающие суммы выколачивались всеми правдами и неправдами, вызывая массовое разорение малоимущего населения и, как следствие, крестьянские и городские восстания.

Особо население было недовольно введением налога на соль — табель, а также на виноделие — эд.

Собственно говоря, народные волнения сопровождали все правление Ришелье, но пик активности пришелся на вторую половину 30-х годов, когда колоссальные военные расходы вызвали катастрофическое ухудшение положения населения в целом ряде районов страны. В 1635–1636 годах волна крестьянских восстаний прокатилась по юго-западу Франции, охватив провинции Перигор и Ангумуа. Многотысячные толпы крестьян, предводительствуемые сельскими кюре, поднимаются против сборщиков табели. В июле 1636 года восстание вспыхивает в Сентонже, Они, Пуату и Лимузене. Восставшие называют себя кроканами (от слова «croquant» — хрустящий на зубах).

Зимой 1636/37 года восстание пошло было на убыль, но с наступлением весны разгорелось с новой силой, охватив около 15 провинций. Подавление восстаний требовало постоянного отвлечения войск с фронтов. Попытки мирно договориться с руководителями кроканов в большинстве случаев не давали положительных результатов.

В 1637 году в Перигоре вспыхнуло самое крупное восстание. Кроканы организовались в настоящую армию, во главе которой встал местный дворянин Антуан дю Пюи де Ламот де Лафоре. Это был уже немолодой человек, опытный военачальник, участник многих сражений. Он стал подлинным «генералом кроканов», организовав и вооружив 10-тысячную армию, наводившую ужас на власти провинции. В распространявшихся им манифестах и приказах постоянно утверждалось, что восстание ни в коей мере не направлено против короля и центрального правительства, а исключительно против злоупотреблений сборщиков налогов и покровительствующих им местных властей. Примечательно, что кроканы пользовались поддержкой духовенства. Обосновавшись в Бержераке, де Ламот де Лафоре отменил выплату всех «незаконных» налогов и призвал все города Перигора последовать этому примеру.

Крайне обеспокоенный масштабами восстания в Перигоре, Ришелье приказал д'Эпернону, командующему армией, действовавшей против испанцев в провинции Гасконь, срочно выделить часть войск для его подавления. Карательные войска численностью примерно 3 тысячи человек были направлены в Перигор. Командовал ими сын д'Эпернона герцог де Лавалетт. Он реально оценил обстановку, в которой явное превосходство крестьянской армии практически не оставляло ему шансов на военную победу, и начал тайные переговоры с «генералом кроканов», обещая ему прощение короля в случае сдачи Бержерака.

Руководители кроканов, по всей видимости, заподозрили неладное и потребовали объяснений от командующего армией. Очень быстро разногласия приняли характер междоусобных вооруженных стычек. 1 июня 1637 г. произошло настоящее сражение между частями, верными де Ламоту де Лафоре, и его противниками, возглавляемыми ремесленником (по другим сведениям — лекарем) Маго. Командующего поддержала буржуазия Бержерака, искавшая компромисса с правительством. В сражении Маго был убит, а 4 тысячи его сторонников сложили оружие.