Карамболь - [76]
Он пытался представить себе убийцу. Думал о том, что тот на самом деле не был движущей силой. Его, похоже, втянули в ситуацию или, скорее, в многоступенчатую, дьявольскую дилемму, которую он пытался разрешить всеми доступными средствами. Убивал, убивал и убивал с какой-то отчаянной, извращенной логикой.
И все-таки под конец сам стал жертвой.
Да, Рейнхарт прав, история не из красивых.
Ночью ему снились две вещи.
Сперва посещение Эриха, когда тот сидел в тюрьме. Этот сон богатством событий не отличался: он просто сидел на стуле в комнате Эриха, а тот лежал на кровати. Вошел охранник с подносом. Они пили кофе и ели какой-то мягкий бисквит, не произнося ни слова; это гораздо больше походило на воспоминание, чем на сон. Сохранившаяся в памяти картинка, которая едва ли сообщала нечто большее, чем изображала. Отец посещает сына в тюрьме. Некий архетип.
Еще ему снился Е. Дело Е., единственное не раскрытое им за все годы работы. В этом сне тоже, в общем-то, ничего не происходило. Е. в черном костюме сидел в зале суда за перегородкой и всматривался в него из глубины темных глаз. На его губах играла сардоническая улыбка. Прокурор расхаживал взад и вперед, задавая вопросы, но Е. не отвечал, а только смотрел на сидевшего среди слушателей Ван Вейтерена с типичной для него смесью насмешки и презрения.
К этому короткому отрывку сна он ощущал гораздо большую неприязнь, но, проснувшись, никак не мог определить, в какой последовательности они ему снились. Какой фрагмент шел первым. За завтраком он размышлял над тем, не могли ли они быть как-то смонтированы друг с другом на манер фильма — Эрих в тюрьме и Е. в зале суда — и какая в таком случае мысль могла крыться за этим параллельным сном.
Ни к какому ответу он не пришел. Возможно, потому что не стремился прийти. Возможно, потому, что ответа не существовало.
Когда в середине дня в четверг с упаковкой и маркировкой ящиков было покончено, он перенес в машину собственный пакет с книгами, заехал на два часа в бассейн и около шести вернулся к себе домой в Клахенбюрх. На подаренном ему Ульрикой автоответчике оказалось два сообщения. Первое было от нее самой; она говорила, что собирается приехать к нему в пятницу с бутылкой вина и мясным паштетом с грибами, и интересовалась, не может ли он раздобыть корнишонов и прочий гарнир, по собственному усмотрению.
Второе сообщение было от Малера, который заявлял, что хотел бы сыграть партию в шахматы в клубе часов в девять.
В этот момент комиссар был склонен воздать должное изобретателю автоответчика, кем бы тот ни был.
На улице шел дождь, но воздух казался приятным, и Ван Вейтерен отправился, как и задумал, через кладбище. Первую неделю после похорон Эриха он ходил сюда ежедневно — желательно, по вечерам, когда темнота окутывала могилы своим теплом. А сейчас не был уже три дня. По мере приближения к нужному месту он замедлил шаг, словно от своего рода почтения; это получалось само собой, без всякой задней мысли — просто автоматическое, инстинктивное телесное понимание. В это время суток открытое поле было безлюдным, надгробия и памятники выступали из темноты еще более темными силуэтами. Слышались лишь его собственные шаги по гравию, воркование голубей и набиравшие скорость где-то далеко, в другом мире, машины. Он подошел к могиле. Остановился и прислушался, как обычно, засунув руки в карманы пальто. Если в такое время суток существуют какие-либо поддающиеся толкованию знаки или весточки, то уловить их можно только через слух — это он знал.
«Мертвые старше живых, — думал он. — Невзирая на то в каком возрасте они переступили грань, полученный опыт делает их старше всего живого».
Даже ребенка. Даже сына.
В темноте он не мог разобрать слов на маленькой табличке, установленной в ожидании заказанного Ренатой камня. Внезапно его охватило желание прочесть написанное, ему захотелось увидеть имя и даты, и он решил в следующий раз все-таки прийти сюда при дневном свете.
Пока он стоял, дождь прекратился, и через десять минут он двинулся дальше.
Попрощался с сыном до следующего раза со словами «Спи спокойно, Эрих» на губах.
«Если представится возможность, я приду к тебе, рано или поздно…»
В помещениях клуба в переулке Стюккаргренд было полно народу. Однако Малер пришел заблаговременно и занял одну из обычных ниш с гравюрами Дюрера и чугунным канделябром. Когда прибыл Ван Вейтерен, он сидел, дергая себя за бороду, и что-то писал в записной книжке.
— Новые стихи, — объяснил он, закрывая книжку. — Или скорее старые мысли новыми словами. Мой язык перестал быть трансцендентальным, правда, я уже больше не понимаю, что значит трансцендентальный… как ты себя чувствуешь?
— Соответственно заслугам, — ответил Ван Вейтерен, протискиваясь в нишу. — Иногда мне кажется, что я переживу и это тоже.
Малер кивнул и достал из нагрудного кармана жилета сигару.
— Таков наш удел, — сказал он. — Тем, кого боги ненавидят, они предоставляют мучиться дольше всего. Как насчет партии?
Ван Вейтерен кивнул, и Малер начал расставлять фигуры.
На первую партию потребовалось пятьдесят четыре хода, шестьдесят пять минут и три бокала пива. Ван Вейтерен согласился на ничью, хоть и имел лишнюю пешку, но она была ладейной.
На семейное торжество, двойной юбилей, собираются все, далекие и близкие, но никому, кажется, оно не приносит радости.Загадочное исчезновение двоих участников торжества — сына юбиляров, неудавшегося писателя, и внука-студента — становится для маленького шведского городка сперва сенсацией, потом рутиной, а после почти забывается. И лишь инспектор полиции Барбаротти стремится докопаться до истины — а она, как водится, окажется трагической и шокирующей.
Солнечным летним днем из тюрьмы выходит человек, который провел там большую часть своей жизни. Теперь можно сесть на автобус и вернуться домой, где все уже всё забыли и простили. Вот только было ли что прощать?..Год спустя инспектор Ван Вейтерен начинает расследование дела, связанного со страшной находкой в лесу. Все нити ведут в далекое прошлое, когда в маленькой шведской деревне кипели шекспировские страсти. Ради того, чтобы восстановить справедливость, инспектору придется пойти на многое и постоянно помнить о том, что зло многолико и изобретательно.
Блестящий детективный триллер от одного из лучших авторов Швеции – Хокана Нессера, трижды лауреата премии Шведской академии детектива за лучшую прозу.Если бы кто-то спросил инспектора Ван Вейтерена, он рассказал бы, что убийство в небольшом городке раскрыть гораздо сложнее, чем в мегаполисе… Казалось бы, куда проще – несколько жертв, одно орудие преступления… и никаких зацепок. Присланный на помощь местной полиции, инспектор должен не только расследовать совершенные убийства, но и предотвратить новые трагедии.С каждой страницей романа ситуация в городке все больше накаляется.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В последний раз, когда детектив-сержант Скотланд-Ярда Виджай Патель был в Индии, он поклялся больше не приезжать сюда. Но в Бангалоре при крайне странных обстоятельствах кто-то убивает трех молодых женщин, и его вызывают из Лондона на помощь местной полиции. Оставив невесту, Патель возвращается в Индию – в свое прошлое… В поисках связи между тремя убийствами он нащупывает след. Кольцо на пальце ноги является символом брака, а красные сари по традиции надевают невесты. Что убийца пытался сказать этим?.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.
Александра Турецкого отстраняют от расследования уголовного дела в отношении крупнейшего банкира и бывшего генерала КГБ, подозреваемых в организации заказных убийств. «Важняку» стоит немалой крови доказать свою правоту, поскольку угрозы расправы постоянно преследуют и его самого, и его семью.
Они бежали из лагеря – группа осужденных пожизненно, звери, бегущие из клетки. Они рвались к свободе, оставляя за собой кровавый след. Они убивали так жестоко, как не убивали еще никогда, – убивали, чтобы жить. И был среди них один – тот, на поиски кого брошены были лучшие силы закона. Почему именно он? Для кого он опасен? Этот вопрос не давал покоя ёважнякуё Турецкому. Вопрос, на который надо было успеть найти ответ. Успеть, пока не поздно…