Карамболь - [16]

Шрифт
Интервал

— Ясно, — произнес Рейнхарт. — В прошлом за ним кое-что числилось, если говорить…

— А за кем не числится? — вставила Марлен Фрей. — Но мы были на правильном пути, я хочу, чтобы вы это четко понимали.

На мгновение показалось, что она сейчас разрыдается, но она только глубоко вздохнула и высморкалась в платок.

— Расскажите нам о вторнике, — попросил Рейнхарт.

— Тут особенно нечего рассказывать, — сказала она. — С утра я ходила на курсы, потом днем пару часов работала в магазине на Келлнерстраат. Мы с Эрихом виделись дома только между часом и двумя, он собирался идти помогать с яхтой, а потом у него было какое-то дело вечером.

— С яхтой? — переспросил Рейнхарт. — Что еще за яхта?

— У одного приятеля, — пояснила Марлен Фрей. — Вероятно, что-то с отделкой.

Морено попросила ее записать имя и адрес, та выполнила просьбу, сверившись с записной книжкой, за которой пришлось сходить на кухню.

— А это дело вечером? — спросил Рейнхарт, когда с адресом было покончено. — О чем, собственно, шла речь?

Она пожала плечами:

— Не знаю.

— О работе?

— Вероятно.

— Или о чем-то другом?

— Что вы имеете в виду?

— Ну… что-нибудь помимо работы, то есть…

Марлен Фрей достала платок и снова высморкалась. Ее глаза сощурились.

— Я понимаю, — сказала она. — Прекрасно понимаю. Вы тут со мной любезничаете только из-за его знаменитого папочки. А не то вы бы разбирались с ним как с последним бродягой. А со мной — как со шлюхой-наркоманкой.

— Нет, вы… — начала Морено.

— Нечего прикидываться, — продолжала Марлен. — Знаю я, как это бывает. У Эриха кое-что было на совести, но в последние годы он с такими делами покончил. Никто из нас больше никакое дерьмо не употребляет, мы связаны с криминалом ничуть не больше остальных. Хотя что толку пытаться внушить это копам?

Ей никто не ответил. Вспышка Марлен Фрей ненадолго повисла в воздухе, в теплой тишине над печкой. Обстановку разрядил прогрохотавший по улице трамвай.

— Ладно, — произнес Рейнхарт. — Я понимаю, что вы хотите сказать, и, возможно, вы правы. Но сейчас все сложилось, как сложилось, и чертовски странно, если нас поносят за то, что мы, в виде исключения, обращаемся с людьми почтительно… думаю, это ясно всем и обсуждения не требует. Можем двигаться дальше?

Немного поколебавшись, Марлен кивнула.

— Диккен. Что у него там были за дела? У вас есть хоть какие-то предположения?

— Это могло быть что угодно, — ответила она. — Возможно, вы добиваетесь от меня чего-то типа наркотиков, но могу поклясться, что они тут ни при чем. Эрих покончил со всем этим еще до того, как мы съехались.

Рейнхарт окинул ее долгим взглядом.

— Хорошо, мы вам верим, — сказал он. — Эрих предполагал извлечь какую-то выгоду? Я имею в виду деньги… или собирался, например, просто встретиться там с приятелем? Оказать какую-то услугу?

Марлен Фрей задумалась.

— Скорее речь шла о работе. О какой-то работе.

— Он говорил, что направляется именно в Диккен?

— Нет.

— Или зачем едет?

— Нет.

— Даже не намекнул?

— Нет.

— А вы не спросили?

Марлен Фрей со вздохом покачала головой.

— Нет, — ответила она. — У Эриха на неделе иногда бывало семь-восемь подработок, мы обсуждали их только изредка.

— Он сказал, когда вернется? — спросила Морено.

Марлен снова задумалась.

— Пытаюсь вспомнить, но не уверена. Мне кажется, что он собирался вернуться домой, во всяком случае, часам к восьми-девяти, но уверенности в том, что он действительно это говорил, у меня нет. Черт возьми!

Она прикусила губу, и Морено увидела, что ее глаза внезапно наполнились слезами.

— Поплачьте, — посоветовала она. — Ведь можно плакать и говорить одновременно.

Марлен Фрей незамедлительно последовала совету. Морено наклонилась и с некоторой неловкостью стала поглаживать ее по рукам, а Рейнхарт заерзал на плетеном стуле. Попыхтел трубкой и раскурил ее.

— Как насчет имен? — спросила Морено, когда приступ подошел к концу. — Он не называл никаких имен в связи с тем, что собирался делать во вторник?

Марлен замотала головой.

— Вам известно, бывал ли он там раньше? Часто ли туда ездил?

— В Диккен? — Она усмехнулась. — Нет, там едва ли наша среда, или как вам кажется?

Морено слегка улыбнулась.

— Его в последнее время ничто не беспокоило? Не произошло ли чего-нибудь, что вы могли бы связать с несчастьем?

Марлен Фрей вытерла глаза рукавом свитера и снова задумалась.

— Нет, — сказала она. — Ничего в голову не приходит.

— Не появилось ли у него в последнее время каких-нибудь новых знакомых?

— Нет. Эрик знал многих людей… можно сказать, любого сорта.

— Ясное дело, — подтвердил Рейнхарт. — Например, Эльмера Кодовски… у которого он одолжил машину?

— Например, да, — согласилась Марлен Фрей.

— Вы с ним в последнее время общались?

Она покачала головой:

— Он сидит. Где — не знаю, он старый приятель Эриха… я с ним толком не знакома. Только пару раз видела.

— А вам самой в последнее время никто не угрожал? — спросила Морено.

— Мне? — переспросила она с неподдельным удивлением. — Вот уж точно нет.

На несколько мгновений воцарилась тишина. Марлен склонилась поближе к печке, потирая ладони в поднимавшихся волнах тепла.

— Вы довольно долго не обращались в полицию, — заметил Рейнхарт.


Еще от автора Хокан Нессер
Человек без собаки

На семейное торжество, двойной юбилей, собираются все, далекие и близкие, но никому, кажется, оно не приносит радости.Загадочное исчезновение двоих участников торжества — сына юбиляров, неудавшегося писателя, и внука-студента — становится для маленького шведского городка сперва сенсацией, потом рутиной, а после почти забывается. И лишь инспектор полиции Барбаротти стремится докопаться до истины — а она, как водится, окажется трагической и шокирующей.


Возвращение

Солнечным летним днем из тюрьмы выходит человек, который провел там большую часть своей жизни. Теперь можно сесть на автобус и вернуться домой, где все уже всё забыли и простили. Вот только было ли что прощать?..Год спустя инспектор Ван Вейтерен начинает расследование дела, связанного со страшной находкой в лесу. Все нити ведут в далекое прошлое, когда в маленькой шведской деревне кипели шекспировские страсти. Ради того, чтобы восстановить справедливость, инспектору придется пойти на многое и постоянно помнить о том, что зло многолико и изобретательно.


Точка Боркманна

Блестящий детективный триллер от одного из лучших авторов Швеции – Хокана Нессера, трижды лауреата премии Шведской академии детектива за лучшую прозу.Если бы кто-то спросил инспектора Ван Вейтерена, он рассказал бы, что убийство в небольшом городке раскрыть гораздо сложнее, чем в мегаполисе… Казалось бы, куда проще – несколько жертв, одно орудие преступления… и никаких зацепок. Присланный на помощь местной полиции, инспектор должен не только расследовать совершенные убийства, но и предотвратить новые трагедии.С каждой страницей романа ситуация в городке все больше накаляется.


Рекомендуем почитать
Царствие благодати

В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…


Голливудский участок

Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…


Преступления могло не быть!

Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.


Сдирающий кожу

Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.


Пенсионная разведка

Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.


Безмолвные женщины

У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.