Кара небесная - [29]

– Я же сказал, что мы больше никому не будем платить, – ответил тот.

– Тогда забирай свой киоск и вали отсюда. Здесь все платят!

Один из друзей Михея вынул из кармана нож и направился в сторону Игоря.

– Зарежу, как овцу, – предупредил он.

Прохоров свалил его сильным ударом в челюсть. Это произошло так неожиданно, что все растерялись. Игорь достал из-за пояса пистолет и направил его в живот Михея.

– Вот что, толстый! – обратился он к нему. – Или деньги, или мы сегодня ночью спалим твой сарай. Выбирай сам, чего ты хочешь.

Вадим вышел из машины и подобрал нож, который вылетел из рук нападавшего парня.

– Тебе что, непонятно? – переспросил Прохоров. – Деньги, гони! Деньги!

Михей вытащил их из кармана брюк и передал ему.

– С сегодняшнего дня ты, толстый, будешь платить в два раза больше, чем платил до этого. Если тебе не нравится, можешь отсюда валить, город большой, место найдешь. А теперь, пусть заплатит тот, кто хотел меня зарезать как овцу. Я жду.

Мужчина полез в карман и, достав оттуда деньги, не считая, отдал Игорю.

– Вот и молодцы, ребята. Удачной торговли, – пожелал им Прохоров.

Через минуту машина Вадима скрылась в потоке других машин.

***

Подъехав к дому, Абрамов попрощался с водителем и направился к своему подъезду. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить жену и дочку, он осторожно открыл входную дверь и вошел в прихожую.

Там было темно. Он сделал два шага в направлении выключателя и уперся в могучую голову своей собаки.

– Что, друг, не спишь, ждешь меня? – произнес он ласково и почесал пса за ухом. Он прошел на кухню и зажег свет. Тихонько разогрел давно остывший ужин.

– Виктор! – услышал он полусонный голос жены. – Выведи, пожалуйста, собаку. Дочка заболела, и мне пришлось весь вечер сидеть около нее.

– Хорошо, сейчас поем и выведу, – ответил он вполголоса.

Поужинав, Абрамов оделся и, защелкнув карабин поводка на ошейнике собаки, вышел с ней из подъезда. На улице он надел на нее намордник, и, несмотря на довольно позднее время, они направились гулять.

Виктор шел по знакомым улицам, наблюдая за одинокими прохожими, спешившими домой. Настроение у него было хорошее, так как сама процедура выгула собаки ему очень нравилась. Дойдя до улицы Достоевского, он повернул обратно к своему дому. Ночь была прекрасной. Легкий невесомый снег падал с темного неба. Абрамову давно не было так хорошо. Идущий рядом пес иногда оглядывался на него, и казалось, что он испытывает такое же чувство блаженства, что и он.

Улица Товарищеская, по которой они шли, была абсолютно безлюдна. Серые студенческие общежития чем-то напоминали солдатские казармы, они были темны и безмолвны. Пройдя мимо школы, он свернул к себе во двор. Он тоже был пуст. Взглянув на часы, которые показывали начало новых суток, Виктор спустил собаку с поводка и, встав в самом центре двора, стал бросать снежки, за которыми бегал пес.

Увлекшись этим занятием, он не заметил, как к нему со спины подошел мужчина. Он, молча, достал из кармана пистолет и практически в упор выстрелил ему в лицо. Яркая вспышка, а затем резкая боль в глазах на какой-то миг ослепили Абрамова. Он услышал топот убегавшего хулигана и грозный лай собаки, которая настигла его буквально на пороге подъезда и сбила с ног. Из-за намордника она не могла схватить его за конечности. Мужчине удалось отшвырнуть ее и заскочить в подъезд.

«Как бы она его не загрызла», – первое, о чем он подумал в этот момент.

Виктор стал осторожно протирать глаза снегом, и это помогло снять острую резь в них. Наконец-то он смог разглядеть двор и свою собаку, которая бросалась на закрытую входную дверь в подъезд и громко лаяла. Несмотря на то, что он плохо знал нападавшего, Абрамов догадался, кто это был. Это был его новый сосед с третьего этажа.

«Интересно, зачем он это сделал? – подумал Виктор. – Ведь я его ничем не обидел».

Насколько он знал, сосед служил в патрульно-постовой роте Вахитовского отдела милиции. Успокоив собаку, Абрамов вошел в подъезд. Собака, подняв морду, вновь грозно зарычала.

– Прекрати! – приказал Виктор, и она, повинуясь ему, замолчала.

Он прошел в квартиру и умылся. Резь в глазах по-прежнему не давала ему хорошо видеть. Переодевшись, Абрамов направился в Вахитовский отдел милиции, который располагался метрах в ста от его дома. Открыв дверь и оказавшись в вестибюле, он осмотрелся по сторонам и направился к окну с надписью «Дежурная часть».

***

За стеклом в помещении дежурной части сидел здоровый мужчина средних лет. На кителе, висевшем на спинке кресла, Виктор увидел погоны майора. Он подошел к окну и стал ждать, когда дежурный обратит на него внимание. Время шло, однако тот по-прежнему сидел за столом, делая вид, что его не замечает. У дежурного был сосредоточенный вид, и он что-то старательно писал в своем потрепанном журнале.

– Доброй ночи, товарищ майор, – поздоровался с ним Абрамов. – Скажите, вы можете принять мое устное заявление?

Майор оторвал взгляд от журнала и удивленно посмотрел на него. Его лицо исказила кривая улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.

– А почему устное, ты что, до сих пор писать не научился? – сказал он и громко захохотал над собственной шуткой.