Кара небес, или Правда о Тунгусской катастрофе - [8]
Во вторник 17 июня около 8 часов утра (часы не проверены), по рассказам большого круга местных жителей, ими был первоначально замечен в северо-западном направлении огненный шар, опускавшийся косвенно по горизонту с востока на запад. При приближении к земле шар превратился в огненный столб и моментально исчез; после исчезновения в этом направлении был виден клуб дыма, поднимавшийся от земли вверх. Спустя несколько минут произошел сильный шум в воздухе с глухими отдельными ударами, похожими на громовые раскаты. За этими ударами последовало около 8 сильных ударов, похожих на орудийные выстрелы. Самый последний удар был со свистом и особенно сильный, от которого поверхность земли и постройки слегка колебались…
Чуть ближе к эпицентру (в 350 км), в деревне Преображенка, С. Д. Пермяков наблюдал аналогичную картину. Его рассказ записал и опубликовал в 1967 году В. Г.,Коненкин во втором выпуске сборника «Проблема Тунгусского метеорита»:
Утром возил навоз. Погода была ясная, тихая. Выехал на берег и увидел летящий огненный сноп. Огненный сноп летел с юго-востока на северо-запад… Когда он пролетел над Преображенной, то не было слышно грохота, а был слышен какой-то шум, гул. Когда огненный сноп упал за горизонт, то оттуда взметнулось вверх пламя огня, а затем поднялся дым, который был виден долгое время…
Ученые считают, что взрыв произошел на высоте 5-10 км над поверхностью земли. Может, они ошиблись? Может быть, тело взорвалось значительно выше? Тогда очевидцы вблизи эпицентра должны были видеть промежуток между землей и вспышкой наверху. Однако и это не так. Не видели.
В книге Е. Л. Кринова «Вестники Вселенной», опубликованной в 1963 году, приводится свидетельство С. Б. Семенова, жившего в Ванаваре. Фактория Ванавара — это ближайший к месту катастрофы населенный пункт. В нем тунгусы обменивали звериные шкурки на разнообразные хозяйственные товары и продукты. Он располагается в 65 км к югу от места взрыва метеорита. В 1930 году Семенов рассказал следующее:
Точно время не помню, но дело было летом, во время пахоты паров, в завтрак, я сидел на крыльце дома лицом на север… Только я замахнулся топором, чтобы набить обруч на кадушку, как вдруг на севере небо раздвоилось, и в нем появился огонь, который охватил всю северную часть неба. Мне стало так горячо, что словно на мне загорелась рубашка. Я хотел разорвать ее и сбросить с себя, но в это мгновение небо захлопнулось, и раздался сильный удар. Меня же сбросило с крыльца сажени на три.
Вспомним старые меры длины. Три сажени это приблизительно 6,5 м. Эта величина очень хорошо характеризует силу ударной волны взрыва. Если на расстоянии 65 км от эпицентра взрыва человека, сидевшего на крыльце, отбросило более чем на 6 м, то, страшно подумать, что же творилось ближе? Каково было тунгусам, бродившим со своими оленями в бескрайней тайге? Один из них пролетел расстояние в 10 чумов, то есть около 40 м и, ударившись о дерево, сломал руку. Причем сломал страшно, так, что кость прорвала одежду. И это в тех местах, где до врача надо добираться по таежным тропам несколько дней. Неудивительно, что он так и не оправился после катастрофы.
…Часто я думаю: насколько аутентичны эти свидетельства очевидцев? Рассказывали ли люди о том, что видели на самом деле или, будучи чем-то напуганы, несли всякую околесицу только ради того, чтобы остаться невредимыми? Что можно считать критерием правдивости их показаний? Может быть, им просто «намекнули» на то, что котят услышать от них рассказ о вспышке света, жаре и пр.? Как теперь рассеять сомнения на этот счет, если этих очевидцев уже давно и в живых-то нет?
Однако существует такая вещь, как научная логика. Вещь непредвзятая и абсолютно неподкупная. Впрочем, смотря в какое время. В Средние века за нелояльность к христианской доктрине кое-кого возводили на костер; а в середине XX столетия мои научные предшественники боялись пуще всего на свете недреманного ока КГБ и НКВД.
Времена нынче другие. Только кто скажет, чего опасаться теперь? Проблематика Тунгусского метеорита сродни проблематике Бермудского треугольника. Никто толком не знает, что такого опасного таит в себе зона, чем опасно исследование. «Ясно одно — это ходьба по острию ножа, игра на грани фола. Никогда не знаешь, затевая нечто подобное, к чему придешь: сложишь голову или найдешь молодильные яблоки.
Однако вся история человечества — история чьих-то рисков. Одни гибли, становясь жертвами своего любопытства, зато другие прокладывали новые дороги и тропинки своим последователям. И люди шли, шли и шли по дорогам, проторенным для них ценой крови и пота.
Из всего этого вывод один: только ехать туда; в полевых условиях и разберемся в аутентичности — неаутентичности чего угодно. Правильно же говорили наши предки: лучше один раз увидеть…
Увидеть Тунгуску и умереть? Брррррррр, какие-то странноватые мысли лезут нынче в голову.
Я немного отвлекусь. Приходится уточнить, что взрыв метеорита произошел над глухой сибирской тайгой. Это места дикие и труднопроходимые. Они резко отличаются от сказочных, созданных голливудскими «специалистами» в одном из своих фильмов. Там герои скачут на лошадях среди редкого соснячка, посвистывая плеточкой. Но это еще полбеды. Кто-то из героев умудряется попасть в бетонный бункер… Представляете? Эти убогие дети цивилизации считают, что этот материал актуален даже в сибирской тайге. Там, где изобилие высокосортной древесины. Там, где ближайший бетонный завод находится в сотнях, если не в тысячах километров от места действия. Там, где практически отсутствуют дороги. Там, где таежные тропы полностью непроходимы большую часть года. Там, где охотники строят схроны на высоких сваях, чтобы зверье местное голодное не добралось. Там, где тунгусы даже покойников хоронят, поднимая гроб высоко над землей на двух столбах.
Работа представляет комплексный анализ антропологических и этических учений с древнейших времен до современности в их взаимозависимости и взаимовлиянии. Адресуется студентам и аспирантам гуманитарных вузов, а также широкому кругу читателей.
Штрихи к портретам известных отечественных и зарубежных деятелей науки: академиков – Г. Марчука, Л. Окуня, Ж. Алферова, А.Сахарова, С.Вавилова, Ф.Мартенса, О.Шмидта, А. Лейпунского, Л.Канторовича, В.Кирюхина, А.Мигдала, С.Кишкина, А. Берга, философов – Н.Федорова, А. Богданова (Малиновского), Ф.Энгельса, А. Пятигорского, М.Хайдеггера, М. Мамардашвили, В.Катагощина, выдающихся ученых и конструкторов – П.Чебышёва, К. Циолковского, С.Мальцова, М. Бронштейна, Н.Бора, Д.Иваненко, А.Хинчина, Г.Вульфа, А.Чижевского, С. Лавочкина, Г.Гамова, Б.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
В книге собраны воспоминания участников Отечественной войны 1812 года и заграничного похода российской армии, окончившегося торжественным вступлением в Париж в 1814 году. Эти свидетельства, принадлежащие самым разным людям — офицерам и солдатам, священнослужителям и дворянам, купцам и городским обывателям, иностранцам на русской службе, прислуге и крепостным крестьянам, — либо никогда прежде не публиковались, либо, помещенные в периодической печати, оказались вне поля зрения историков. Лишь теперь, спустя двести лет после Отечественной войны 1812 года, они занимают свое место в истории победы русского народа над наполеоновским нашествием.
Автор книги рассказывает о появлении первых календарей и о том, как они изменялись, пока не превратились в тот, по которому мы сейчас живем. Вы узнаете много интересного и познавательного о метрических системах, денежных единицах и увлекательных парадоксах физики, химии и математики. Занимательные исторические примеры, иллюстрируя сухие факты, превращаются в яркие рассказы, благодаря живому и образному языку автора.
Одна из первых монографий Александра Койре «Этюды о Галилее» представляет собой три, по словам самого автора, независимых друг от друга работы, которые тем не менее складываются в единое целое. В их центре – проблема рождения классической науки, становление идей Нового времени, сменивших антично-средневековые представления об устройстве мира и закономерностях физических явлений. Койре, видевший научную, философскую и религиозную мысли в тесной взаимосвязи друг с другом, обращается здесь к сюжетам и персонажам, которые будут находиться в поле внимания философа на протяжении значительной части его творческого пути.