Капризная вдова - [29]

– Да, и много лет я очень этим гордился, но с некоторых пор это обстоятельство приносит мне одни огорчения… Дело в том, что характером он тоже пошел в меня, поэтому мы с ним постоянно, по каждому поводу ссоримся. Когда опрокинулась коляска, очередная ссора была как раз в разгаре. Не понимаю, почему Бетси вообразила, что виновата она? Ей совершенно не в чем себя винить.

– Видите ли, моя младшая сестра возомнила себя искусной метательницей пращи. Я была близко и видела, как она попала камнем в одну из лошадей. Если бедное животное выживет, то до конца дней своих будет носить на месте раны безобразный шрам.

С дороги послышался храп и глухие удары о землю. «Похоже, для лошадей самое худшее уже позади, – подумала Генриетта, – чего не скажешь о людях».

– Это вряд ли имело какое-то значение, – ответил виконт. – Я уже говорил, что мы поссорились, и прямо перед злополучным поворотом Король швырнул мне поводья, а я не сумел их поймать, – он содрогнулся от ужасного воспоминания. – Во всем виноват я один. Я слишком на него давил, вот он и не выдержал, взорвался. На его месте и я поступил бы так же! К сожалению, он унаследовал и мои недостатки.

У Генриетты страшно болели ноги. Как долго она сможет продержаться? Но пока, слава богу, ее любимый в безопасности.

– Семья, родные часто приносят нам не только радость, но и боль. Безгранично любя друг друга, мы переходим какую-то невидимую грань и начинаем неосознанно друг друга мучить.

– Да вы настоящий философ, Генриетта. Моя жена, скончавшаяся семь лет назад, тоже любила пофилософствовать. Сейчас я думаю, что ее главным предназначением в жизни было показать мне, как надо любить сына. Но я, похоже, не усвоил урока!

Внезапно силы изменили виконту, и он с болезненным стоном повалился на берег.

– Сэр! – вскрикнула Генриетта и почувствовала, что Король соскользнул в воду. – Боже, помоги мне!

В этот момент послышался топот обутых в грубые сапоги ног. Генриетте, которая даже не успела поднять глаза, показалось, что в ров хлынула целая толпа, и сразу к ним потянулось множество рук.

Через несколько мгновений миссис Харт, заботливо укутанная в несколько одеял, уже сидела в повозке. На ее коленях покоилась голова Короля, который так и не пришел в сознание. Рядом сидел лорд Эннерсли – в сознании, но с закрытыми глазами, потому что тряская поездка в имение Раскидистые Дубы доставляла ему мучения. Они были на волосок от смерти, но на этот раз судьба им улыбнулась.

13

Сцепив на коленях руки, Генриетта всматривалась в бледное лицо Короля и в сотый раз вспоминала ужасное мгновение, когда нашла его лежавшим ничком на илистом берегу рва. В усадьбе до прибытия доктора заботами Кук обоих пострадавших со всеми предосторожностями искупали, согрели и уложили в постель.

Что касается Генриетты, то она просто опустила ноги в лохань с теплой водой, и горничная подливала туда кипяток до тех пор, пока Генриетту не перестало знобить. Приехавший доктор поспешил на помощь раненым. Он зафиксировал сломанную руку виконта тугой повязкой, потом перешел в комнату, где лежал Брэндиш, и, тщательно осмотрев молодого человека, объявил, что у того сильнейшее сотрясение мозга. Отдав Кук необходимые распоряжения по уходу за больными, доктор надел видавшую виды шляпу и собрался уезжать – его ждали у булочника, жена которого должна была вот-вот родить.

– На сей раз двойня! – радостно сообщил доктор. – Итого у нее будет уже двенадцать детей! Но, доложу я вам, она мать, каких поискать!

Генриетта нагнала его у самого порога.

– Доктор, Брэндиш поправится?

– На вид он крепкий молодой человек, но, признаюсь, мне не нравится, что он не приходит в сознание больше двух часов. Если очнется до вечера и избежит воспаления мозга, то, уверен, доживет до внуков. А теперь мне пора!

Тревожное ожидание заполнило последующие часы. Генриетта сидела у постели Короля, не сводя глаз с его лица.

Уже за полдень Кук принесла ей немного поесть. Изредка Король стонал, сжимая в руках одеяло, которым его накрыли, потом снова затихал, словно уходил глубоко в себя.

Спустя еще час Генриетта поднялась и в волнении начала мерить шагами комнату. Ей хотелось узнать, как самочувствие лорда Эннерсли, но Короля оставить одного в таком беспомощном состоянии не могла даже и ненадолго.

Однако около трех часов снизу, из передней, послышался какой-то шум и громкие голоса, и Генриетта вышла в коридор узнать, в чем дело.

В вестибюле незнакомая женщина ругала Кук и на повышенных тонах требовала позвать миссис Литон немедленно, сейчас же!

Ну и манеры! Явиться в чужой дом и кричать на слуг! Кто бы это мог быть?

Из комнаты лорда Эннерсли в сопровождении горничной вышли миссис Литон и Энджел. Поравнявшись с Генриеттой, мать попросила ее сойти вниз.

– Приехала леди Рамсден с двумя экипажами – видимо, хочет забрать раненых к себе, хотя, по мнению доктора, в течение ближайших нескольких дней перевозка им категорически противопоказана! Я известила виконтессу о том, что случилось и в каком они состоянии, но она и слушать ничего не желает! Сейчас она внизу, препирается с нашей дорогой Кук! – миссис Литон стиснула руку дочери. – Пойдем со мной, Генри, иначе я не вынесу встречи с этой женщиной после всего, что случилось между нами! И еще – я такая слабохарактерная, боюсь, не устою перед ее натиском и разрешу вытащить раненых джентльменов из постелей!