Капризная вдова - [10]

Шарлотта остановилась и, положив руку на плечо сестры, заглянула ей в глаза.

– Ты ведь говоришь неправду, Генри, верно? Я всегда знаю, когда ты лжешь, – ты краснеешь и, пытаясь быть убедительной, начинаешь говорить неестественным голосом. Признайся, ведь что-то произошло? Нагнав нас несколько минут назад, ты была очень взволнована. Дело в мистере Брэндише, не так ли?

Генриетта взяла сестру под руку.

– Боюсь, мой ответ тебе не понравится и ты примешься читать мне нотации.

– Я так и знала! – горестно вздохнула Шарлотта, воображение которой заранее рисовало мрачные картины – последствия нового знакомства сестры. – Как только этот красавчик взглянул на тебя, я поняла, что ты перед ним не устоишь. Самое ужасное, что он очаровал даже меня! О, моя милая Генри, будь осторожна, не попадись в эти сети снова!

– Ты говоришь так, будто я принимала ухаживания целого полка распутных шалопаев, тогда как я была знакома только с одним – с Фредериком.

– Да, но ты вышла за него замуж! – резонно заметила Шарлотта. – Согласись, тебя влечет к ветреным бездельникам, прожигателям жизни. Я наблюдала за тобой на балах – ты всякий раз выискивала глазами отъявленных кутил, ловеласов, при этом взгляд твой приобретал мечтательное выражение.

– Это правда, – вздохнув, согласилась Генриетта, – но, добавлю, я всегда избегала их общества. Напрасно ты беспокоишься, навряд ли нам с Брэндишем еще доведется увидеться. Как верно заметила Бетси, впереди нас ждет богадельня, а там риск пасть жертвой своих страстей минимален!

Шарлотта с неохотой признала, что всполошилась напрасно.

Покрытые молодой листвой вязы вдоль аллеи тревожно зашумели под новым порывом холодного, влажного ветра. Сестры вздрогнули и, вспомнив о надвигавшейся грозе, поспешили к дому.

Погодки, Генриетта и Шарлотта были очень дружны. Старшая сестра считала Шарлотту больше других достойной самого счастливого будущего, ведь та всегда ставила интересы семьи выше своих собственных. Будь Шарлотта хоть немного красивее, она наверняка давно бы уже была замужем. Но для не слишком красивой девушки отсутствие приданого – непреодолимое препятствие на пути к семейному счастью. Однако Шарлотту вовсе нельзя было назвать дурнушкой, просто бедняжка терялась на фоне красавиц сестер да к тому же отличалась скромностью и даже застенчивостью. Одевалась Шарлотта элегантно, с отменным вкусом. Она обладала природным даром видеть красоту, незаметную для поверхностного взгляда.

Усилившийся ветер мешал разговаривать, и Генриетта наклонилась поближе к сестре.

– Ты права, я очень беспокоюсь о нашем будущем. Ума не приложу, что делать! Боюсь, нам не избежать разлуки. В крайнем случае мы с тобой могли бы устроиться экономками, но что будет с мамой и Бетси, не говоря уже об Энджел? Бог дал ей, помимо необыкновенной красоты, редкий музыкальный талант. Это могло бы сослужить ей хорошую службу, если бы Энджел пошла в гувернантки, если бы она разбиралась в географии и английской словесности.

Шарлотта кивнула, улыбаясь уголками рта.

– Не хочется об этом говорить, Генри, но ведь Энджел самой надо учиться и учиться!

Сестры переглянулись и прыснули. При всей своей скромности и застенчивости, Шарлотта обладала хорошим чувством юмора. Все прекрасно знали, что работа головой не для бедняжки Энджел, потому что она была столь же недалека, сколь и хороша собой.

– Я часто думаю, что природа во всем стремится к равновесию, – заметила Генриетта. – Наделив Энджел совершенной красотой, бог недодал ей сообразительности! Бедная, милая Энджел! Я не иду с ней ни в какое сравнение по части игры на фортепьяно, она безмерно талантлива, но что с нею будет, когда она окажется вне семьи, без нас? Мир так жесток к прелестным, бесхитростным девушкам!

– А ты помнишь ее первое появление в Зале для приемов в Бате? – спросила Шарлотта. – Я до сих пор с изумлением вспоминаю, сколько возле нее собралось поклонников. Они слетелись как мухи на мед! Очень любопытно было за ними наблюдать – некоторые после нескольких минут отходили разочарованные, но других ее не слишком блестящие умственные способности не оттолкнули, они толпились у стен, пожирая ее влюбленными глазами, и ждали своей очереди потанцевать с ней. Из-за этого многие дамы остались без партнеров, и среди них поднялся негодующий ропот. В тот вечер Энджел получила даже два предложения руки и сердца! Папа хотя и был шокирован, но принял эту новость не без удовольствия.

«Вот он, выход из безнадежного положения!» – осенило Генриетту.

– Милая Шарлотта, – воскликнула она, чувствуя, как по коже побежали мурашки, – ты только что подала мне одну отличную идею – мы подыщем Энджел состоятельного жениха. Это довольно смелый маневр, хотя, должна заметить, при этом придется изрядно раскошелиться… Как ты думаешь, у нас получится?

– Не могу ничего сказать, – сухо ответила Шарлотта, – пока ты не посвятишь меня в детали.

Она права, решила Генриетта. Многое еще надо обдумать и обсудить, чтобы осуществить план, только что зародившийся у нее в голове. Рассмеявшись, она стиснула сестре руку.

– Дорогая, все просто и одновременно гениально! Нам нужно вернуться на лето в Бат – уверена, мы сможем наскрести нужную сумму. Снимем славный домик в Лора-Плэйс или даже в Роял-Креснт. Ради этого мы могли бы продать часть драгоценностей или мебель. Приоденем Энджел – если будет туго с деньгами, сами сошьем ей несколько платьев. И при своей красоте и изяществе она без труда найдет подходящего мужа! Голубые глаза Шарлотты блеснули. – Уж с этим-то наша Красавица справится! – с жаром воскликнула она. – В самом деле, ей нужно только улыбаться и кивать, и хоть один богатый жених да клюнет! Но он должен быть по-настоящему богат, иначе мы все равно окажемся в богадельне!