Капризная маркиза - [22]

— …Ты думаешь, я не понимаю, что нынешний пластик — это пакость? Понимаю, конечно. Но сейчас все помешались на евроремонтах. Окна, двери, потолки… Все горючее, в комнатах душно, но ведь покупают.

— А ты продаешь, — бесцветным голосом пробормотала я.

— Что мне еще остается? Это бизнес. Здесь уже пластик не берут — переболели, а у нас хватают. Ты ведь знаешь: я с другого начинал.

— Знаю.

— Вот… А мир, как свихнулся. Машины, машины… Сейчас нанотехнологии пошли, — начнут скоро в мозг микрочипы встраивать. Сотовые в уши — вроде сережек, в очки — процессоры с лазерным проектором. Словом, построим мир терминаторов по Замятину и Кампанелле. А после взорвем атомным фугасом.

— Тебе бы фантастику писать.

— Это не фантастика, Жан, самая натуральная явь, — папа Сережа скорбно вздохнул. — И не сомневайся, все и всё прекрасно понимают — политики, ученые, бизнесмены. Только остановиться не могут. Это, малыш, сильнее нас.

— Не называй меня малышом, — я отвернулась от отца. — Лучше расскажи, как ты нас нашел?

— Да так и нашел. С помощью тех же технологий. Сотовый-то при тебе, а если он включен, отыскать человека — плевое дело. Я ведь не зря помянул о микрочипах. Сотовые — только первый шаг. Так что слежка, прослушивание сегодня по силам любому.

— Это я уже поняла.

— Вот и молодец… — на этот раз папа Сережа отвернулся от меня сам. Видимо, понимал, что говорит не о том. Мне показалось, что он вообще стал побаиваться меня. С маленькой общаться не стеснялся — обнимал, тискал, розыгрыши устраивал, а сейчас вот начал сторониться. Потому и нес всякую чушь. Возможно, просто не знал, как держаться со мной, все-таки родная дочура — это не подчиненный. Что с такой сделаешь? Не прикрикнешь и не накажешь. Сам ведь сюда вызвал. Спрашивается, на фига? Чтобы лишний раз досадить матери?

Самое забавное, что Новый год мы умудрились встретить в Париже. Прямо на улице. До папиного логова не добрались самую малость, — Пьер даже извлек из багажника шампанское. Холодная бутылка не выстрелила, зато вокруг пошли взрываться ракеты и фейерверки. Артиллерийскими залпами фонтанировала Эйфелева башня, огненное зарево вскипало над центром Жоржа Помпиду. В общем, было на что посмотреть. А потом нас с Денисом разделили, и меня вежливо отконвоировали в центральный офис. Для торжественной встречи с родителями, а вернее, с моим отцом…

— Тут вот, значит, сюрприз для тебя. Тоже из разряда новых технологий, — папа Сережа откашлялся. — Я дома оставлял, а ты даже не соизволила заехать.

Я покосилась на компактную, лежащую на журнальном столике коробочку. Крест-накрест перемотана шелковым бантом — прямо как торт.

— Что это? Какое-нибудь тамагочи?

— Надеюсь, что нет. — Папа Сережа неуверенно улыбнулся. Сам развязал и раскрыл коробку. Пластиковая чашечка глянула на меня симпатичным экраном. Это напоминало… Хотя ничего это мне не напоминало. Нечто среднее между калькулятором, видеоплеером и электронным будильником.

— Компьютер?

— Лучше. Потому что компьютер с навигатором. А в нем подробная карта Парижа. Закачиваешь, скажем, пятый округ — и любуешься. Тут тебе и Сорбонна, и греческие рестораны, и Театр Одеон. Фотографии качественные — прямо со спутника. А можно и другой город скачать — хоть Питер, хоть Екатеринбург.

— И любую планету?

— Причем здесь планеты? — папа Сережа поморщился. — Мы живем на грешной земле, детка, и пора тебе к этому привыкнуть.

— А кто сказал, что она грешная? — угрюмо поинтересовалась я. — Почему вы решили, что мы тоже будем грешить?

— Куда же вы денетесь? — он невесело усмехнулся. — Поругаетесь, попротестуете — и тоже ухватитесь за вожжи. То есть мы за вожжи брались, а вы за руль — вот и вся разница.

Я придвинула к себе подарок, погладила ободок экрана.

— Договор-то подписали? С японцами?

— По счастью, успели, — отец оживился. — Представляешь, у них все в последний момент решилось. Все ведь шатко — кризис, наводнения… До последнего ждали какого-то законопроекта, а как он вышел, так и сорвались сюда. И нас дернули. Контракт-то на сотни миллионов!..

Он продолжал что-то возбужденно говорить, даже заулыбался, а я сидела и думала о том, что стена между нами выросла еще на пару кирпичных кладок. Так это и происходит в большинстве семей. Время идет, дети растут, родители вертятся-крутятся, — и все вместе выстраивают между собой стену. Вроде той психоделической, которая у «Пинк-Флойда» в мультяшках. Шлепают себе цементом, выравнивают кирпичики — с каждым днем выше и выше… Сначала переговариваются, потом перестукиваются, а после и вовсе разбегаются.

— Галечка-то чего не приехала? — перебила я отца.

— Галечка? — споткнувшись, папа Сережа озадаченно поскреб небритую челюсть. — Почему же… Она приехала. Только не гоняться же ей за тобой по всей Франции. Она, кстати, за тебя заступалась. Говорила: если Жанна не одна, то и пусть себе путешествует.

— Спасибо ей передай.

— Передам.

— Ну а ты? Ты, значит, был против?

— Пойми, Жанн, я все-таки отец.

— Да ну?

— Зря ухмыляешься. Мне, действительно, не все равно, где ты и с кем ты. А тут еще Денис этот вынырнул. Кто он такой, откуда?

— Я уже говорила: мой одноклассник и друг.