Капо из Акапулько - [2]

Болан не мог позволить себе допустить малейшую ошибку. Он целился в лоб, целился наверняка, и потому процесс наводки был для него чрезвычайно важен. Искусство стрелка — целая наука. Конечно, при столь огромном опыте, как у Болана, меткость становилась почти подсознательной, и все же, обращаясь с наиновейшим оружием, Палач не мог обойтись без математики. В этой ситуации полагаться на везение было просто глупо.

Снайпер еще раз внимательно осмотрел зону, в которой располагались мишени, и, запомнив место, какое занимала каждая жертва, молниеносно прикинул наиболее вероятный путь отступления целей номер два и номер три.

Две секунды у них уйдет на осознание происходящего, еще секунду они потратят на то, чтобы сбросить чувство оцепенения и кинуться в укрытие.

Скапелли — маленького роста, очень нервный и необыкновенно быстрый. Он сразу же попробует укрыться возле стены, а до нее без малого двадцать шагов. Охваченный страхом человек способен такое расстояние преодолеть за три секунды. Впрочем, большего времени ему и не будет отпущено. Болан отсчитал приблизительно десять шагов и запомнил точку.

Фулдженцо — внушителен и тяжел. Он постарается найти защиту где-нибудь поближе — скажем, в бассейне. Болан определил кратчайший путь к водоему и пометил для себя точку перехвата. Теперь следовало сделать поправку на ветер.

Два щелчка — поправка внесена. Итак, можно начинать. Одна большая пуля уже находилась в патроннике, две другие ждали своей очереди в магазине. В зоне поражения также все было без изменений.

Единственный и неповторимый Джон Ройал развалясь полулежал в кресле и подавал какие-то сигналы бармену. Отлично, здесь у снайпера вообще не будет никаких проблем.

Кассиопея, выпрямившись в шезлонге, с улыбкой слушал, что ему рассказывал Скапелли. Болан отчетливо видел его лицо: похоже, Бобби и не собирался отворачиваться — стало быть, и тут полный порядок.

Скапелли сидел справа от Кассиопеи и, увлеченный беседой, сопровождал свою речь отчаянной жестикуляцией. Этого легко будет перехватить на бегу.

Усевшись на край лежака и широко расставив ноги, Фулдженцо лениво потягивал пиво и с нескрываемым интересом поглядывал на загорающих девушек: те находились достаточно далеко от будущих жертв. Всем своим видом Скапелли ясно говорил: «Хватит без толку валяться, пора к делу переходить».

Пуля настигнет его, когда он в ужасе будет уползать в сторону.

С той возвышенности, на которой Болан занял позицию, хорошо просматривались залив Акапулько и подъездная дорога Костеро Мигель Алеман, тянувшаяся от Гран Виа к пляжу Гитаррон Биц. Прекрасный мирный пейзаж — и совсем скоро здесь предстояло развернуться кровавым событиям.

Болан поймал в перекрестье прицела переносицу Бобби Касса, глубоко вздохнул и на полувыдохе — на счет «один» — потянул пальцем спусковой крючок.

Тяжелая разрывная пуля весом в 42 грамма с грохотом отправилась в путешествие и меньше чем за секунду безошибочно поразила цель: она пробила лоб Кассиопеи чуть выше правого глаза. Фонтаном брызнула кровь, заливая красивое лицо мафиози, и цель номер один моментально исчезла из поля зрения.

Продолжая отсчет времени, Болан едва заметно сместил прицел и на счет «три» поймал в перекрестье мишень номер два. «Уэзерби» вновь выплюнул пулю, послав ее в заранее отмеченную точку. А вот цель номер три куда-то подевалась. Болану пришлось мгновенно вернуться к точке два и вновь начать поиск. Даже такой великолепный снайпер, как Палач, мог допустить ошибку в основных расчетах. Впрочем, на исправление ее понадобилось не больше двух секунд.

Толстяк на четвереньках улепетывал к бассейну, таща на себе перевернутый лежак — какое-никакое, а все-таки прикрытие. Сместив прицел на два деления вправо, Болан поймал мишень в перекрестье и выпустил очередную пулю. Большой кусок свинца пробил жалкую преграду и, практически не потеряв скорости, ударил в голову жертвы.

Палач убрал оружие и оглядел в мощный бинокль зону поражения. Неподвижное тело Бобби Кассиопеи уткнулось лицом в землю, рядом валялся перевернутый шезлонг. Около стены, скрючившись, лежал Лу Скапелли, правая рука его подергивалась, а изо рта сочилась кровь. Эдуардо Фулдженцо тяжелой обмякшей тушей застыл на полпути к бассейну, верхняя часть его головы вообще отсутствовала, и из огромной зияющей раны на мраморные плиты вытекали окровавленные мозги.

Джон Ройал словно врос в землю около дерева, непонимающе уставясь на неподвижную фигуру у своих ног. Бармен между тем уже пришел в себя и начал осторожно приближаться к своему боссу. Девушки лишь сейчас осознали суть происшедшего и, полные ужаса, с визгом стали звать на помощь.

Оба охранника, сидевшие до этого на берегу, куда-то вдруг исчезли. Впрочем, один из них вскоре объявился: прыгнув в воду, он старался спрятаться за лодкой и пугливо выглядывал из-за ее кормы.

«Что-ж, — подумал Болан, — полюбуйся хорошенько на это кладбище, тебе полезно».

Без сомнения, он здорово ошарашил всю честную компанию, хотя, конечно, максимум через минуту реакция внизу будет уже совершенно другой.

Собрав стреляные гильзы, он сложил из них на земле аккуратный треугольник и в середину поместил значок снайпера. Любой, кто это обнаружит, сразу все поймет.