Капканы на баранов - [82]

Я зажмурился, словно желая проснуться ото сна, и попытался на мгновение вспомнить, как все началось. Попытался определить отправную точку всей этой невероятной истории, героем которой стал, но вдруг понял, что длится она не неделю и даже не десять дней, которые прошли с нашей последней с Анатолием встречи, а гораздо дольше. Возможно, даже дольше, чем я живу на этом свете.

Итак, меня зовут Владимир Анатольевич Старостин. Я – гражданин Российской Федерации. Мне двадцать семь лет. Не женат. Ношу фамилию матери. Это, если совсем вкратце. А если не совсем, то дело обстоит следующим образом…

Сколько я себя помню, мы с матерью жили вдвоем. Еще, будучи ребенком, я понял, что с вопросами об отце к ней лучше не приставать. Она обычно уклонялась от ответов, пытаясь сменить тему, либо надолго замыкалась в себе, становясь строже и холоднее. Поэтому, я даже не знал, жив ли он вообще, но, тем не менее, однажды перестал задавать вопросы.

А потом этот человек очень неожиданно появился в нашей с ней жизни. Это было зимой. Перед самым Новым Годом. Я как раз учился в выпускном классе. Пришел домой после школы, раздеваясь на ходу, что-то рассказывал матери, которая гремела посудой на кухне, зашел, а там он. Незнакомый мужик в дорогом костюме, при галстуке, сидел по-хозяйски за нашим кухонным столом и ел суп. Помню, как он медленно отправил в рот очередную ложку бульона, когда я с недоумением на лице замер на пороге, опустил ее в тарелку и, не торопясь, вытер рот салфеткой. А потом сказал:

– Ну, привет, Володя…

Я не ответил и только вопросительно посмотрел на мать.

Она стояла слева от меня у раковины и нервно теребила краешек мокрого полотенца, которым до этого вытирала вымытую посуду.

– Это твой отец… – словно виноватым голосом произнесла она, опустив взгляд. – Поздоровайся…

Никогда не забуду это состояние ступора.

Я снова окинул взглядом мужчину в костюме. Ничего особенного. Внешность заурядного инженера какого-нибудь конструкторского бюро, который вынужден влачить жалкое существование и пахать, как проклятый, чтобы только не сдохнуть с голоду. Но дорогая одежда и уверенная небрежность жестов, а еще не сходящая с чуть искривленных губ скептическая ухмылка говорили о том, что за ширмой простоты скрыта сильная своенравная личность с твердым характером и несгибаемыми принципами. Полная моя противоположность. Короче, он мне не понравился с первой же встречи.

– Ну, давай знакомиться… – сказал он, откинувшись на спинку стула и даже не встав из-за стола. – Анатолий Карпович… Можно просто Анатолий…

Я по-прежнему молчал.

– Володя! – с упреком в голосе произнесла мать. – Что надо сказать?

– Это мое место… – произнес я, глядя новоиспеченному отцу в глаза. – Вы сидите на моем месте…

– Хм-м… – ухмыльнулся он, даже не удостоив взглядом мать, которая от неожиданности ахнула и прикрыла рукой рот. – Я на него не претендую, если что… Когда уйду, оно снова станет твоим. Но я хочу, чтобы с этого самого момента ты уяснил себе раз и навсегда одну вещь. Не все и не всегда будет происходить в жизни по твоим правилам, а многим людям вообще будет наплевать на то, чего хочешь ты. Смирись с этим. Твое беззаботное детство, мой мальчик, закончилось, и если ты еще не определился, чего хочешь от жизни, то я помогу тебе принять правильное решение.

– Я не собираюсь…

– Ты, конечно, можешь попытаться послать меня ко всем чертям, – продолжал он, будто не услышал, что я собирался ему возразить, – но я знаю, из какого ты теста. Твой отец тебя не бросил. Просто это издержки моей работы. Все это время я наблюдал за тобой и помогал вам с матерью. И я знаю, ты – не боец. СОВСЕМ! И именно поэтому я слеплю из тебя того, кто, спустя много лет скажет мне спасибо за все, что я сделал. Я дам тебе такую жизнь, которой у тебя никогда не будет, если ты начнешь барахтаться в этом болоте самостоятельно. Но я не просто преподнесу тебе на блюдечке твое будущее, а заставлю работать ради достижения этого результата. И я не спрашиваю твоего согласия на это. Ты меня понял?

Я не знаю, как у него это получилось. Как кролик, завороженный удавом и обреченный на то, чтобы быть заживо сожранным, я машинально кивнул головой в ответ. Не знаю, почему. Но именно в тот момент я понял, что больше не принадлежу себе.

– Я хочу услышать ответ, Володя. Так ты понял мня?

– Да.

– Вот и славно! – он хлопнул в ладоши и картинно улыбнулся. – А теперь отмотаем на несколько мгновений назад… Итак, я с тобой поздоровался и представился, а мать тебя спросила, что нужно сказать в ответ?

– Здрасьте…

Так состоялось наше с ним знакомство.

Но ответ на вопрос, кем и где работал отец, мне так и не стал известен. Даже многие годы спустя. Если я спрашивал, он всегда отвечал, что я узнаю, когда придет время. И тогда мне на помощь приходили моя бурная фантазия и интернет-поисковики. Но даже они оказались бессильны и не помогли мне приподнять завесу этой тайны.

Признаюсь, иногда он вселял в меня какой-то первобытный страх, так как в считанные минуты мог решить в принципе любой вопрос. И каждый раз для этого ему надо было просто сделать звонок по мобильнику. Куда и кому, я даже представить себе не мог. Но каждый раз он вынимал из кармана телефон, набирал номер, тихо и вкрадчиво представлялся Анатолием и излагал суть проблемы, после чего она переставала быть проблемой.