Капкан из серебра с эмалью - [17]

— Хорошо тут у вас. Тишина, покой… Наверное, люди потом сюда возвращаются, да?

— А как же, — самодовольно улыбнулся грек. — Кто один раз отведал нашего гостеприимства, другого уже не ищет.

— Я тоже, не исключено, стану вашим завсегдатаем… Мне повезло забронировать номер в день прибытия или обычно это легко сделать?

— Ну, пока еще не самый разгар сезона, но если надумаете приехать в июле или августе, то лучше сделать бронь заранее.

— А ваши частые постояльцы на особом счету, и, если приезжают словно снег на голову, вы все равно их поселите? Я, знаете ли, не всегда в точности знаю, сумею ли вырваться с работы.

Майор аккуратно подвел разговор к вопросу о недавно прибывших: когда питерцы и воронежцы зарезервировали номера, кто из них бывал здесь раньше? Ответ словоохотливого грека оставил братьев Антоновых и Сергея Панкратова в подозреваемых. Последний действительно свалился снегом на макушку Покатутасов: Сергей позвонил за сутки, уверенный, что в конце июня номер здесь найдется. С Антоновыми вышло несколько сложнее: уже несколько лет подряд Борис устраивал для брата-студиозуса поощрительный выезд на море, и их приезд зависел от того, как успешно тот сдаст сессию. Борис бронировал единственный в «Элладе» двухкомнатный номер на первом этаже с индивидуальным выходом, но по старому знакомству с Покатутасами делал крохотную предоплату и предупреждал, что приезд может и не состояться. Если брат экзамены завалит.

— Взятка в виде курорта — разумный подход, — окуная губу в коньяк, одобрил Гущин. — И как? Олег всегда экзамены сдает успешно или иногда пролетает над «Элладой» как фанера?

— Ни разу не было, — разулыбался грек, наполняя свой бокал. — Старается, вы ж понимаете, для молодого человека…

Рука Покатутаса с бутылкой зависла над столом, улыбка завяла, а мгновенно сделавшийся злющим взгляд сосредоточился на площадке у ворот. Стас посмотрел туда же: от калитки, вихляющей нетрезвой походкой, шел молодой смуглый мужчина в расстегнутой мятой рубашке и не менее пожеванных шортах. Заметив сидящего на террасе Анастасовича, брюнет затормозил. Поприветствовал грека язвительным поклоном и направился к нему. Дойдя до столика, протянул раскрытую ладонь.

— Я пустой, — сказал. — Денег заплатить за такси дашь бедному родственнику?

В голосе смазливого горбоносого парня звучала насмешка, демонстрируя пустые карманы, он, пошатываясь, вывернул их наружу.

— Иди к своей тете. — Георгий Анастасович досадливо скривился: — Сандро, я же тебя просил не появляться здесь в таком виде.

Парень отмахнулся и, не заправляя внутрь вывернутые карманы, шаркая шлепанцами «Адидас», побрел к крыльцу отеля.

— Это кто? — тихонько поинтересовался московский гость.

Покатутас припечатал:

— Паршивая овца. Сын покойной сестры моей жены.

— А-а-а… Он здесь живет?

Анастасович раздосадованным жестом опрокинул в горло добрую порцию благородной «Метак-сы», поморщился и, закусывая коньяк очередной черешней, прочавкал что-то гневное по-гречески. Стас догадался, что хозяин не расположен говорить о родственнике-гуляке, но, поскольку симпатичный брюнет совершенно не засветился как фигурант разработки, проявил настойчивость. Включив «писателя», пробормотал:

— Сандро, Сандро… Какой колоритный персонаж. С него можно писать типичного завсегдатая сочинских клубов…

Но Покатутас на наживку не поддался. Буркнул: «Я на минуточку» — и понесся к дому.

Майор, используя момент, нажал на телефоне вызов последнего абонента и, дозвонившись до Медведева, прошептал в трубку:

— Саша, немедленно займись родственником Покатутаса. Племянник жены, лет тридцати, зовут Сандро, живет в отеле на правах квартиранта.

Заметив возвращавшегося на террасу хозяина, Стас быстро выключил телефон и посмотрел, как Венера Аристарховна идет к калитке, видимо заплатить таксисту за доставку родственника.

В угловой комнате на первом этаже вспыхнул свет, майор предположил, что это помещение и занимает племяш.

Георгий Анастасович тяжело плюхнулся в скрипнувшее плетеное кресло и, снимая неприятное впечатление от родича, заговорил о дочерях:

— Я когда-то сына хотел. Но получились дочки. Такие умницы, красавицы, сейчас думаю: слава богу! Слава богу, что пошли в мою породу — учились, высшее образование получили. Анастасия сейчас в Москве живет, работает в банке. Кристина в Хосте троих детей воспитывает. Внуки — загляденье! Два мальчика и девочка — вылитая мать…

— А Сандро, значит, в другую породу пошел? Я имею в виду не сестру уважаемой Венеры Аристарховны, а ее мужа.

— В точку! — обрадованно кивнул Анастасович. И, обнаружив в госте понимающего человека, дал развернутую справку.

По паспорту Сандро был Александром Вахтанговичем Таришвили. Полным сиротой. Родители маленького Саши и одна из его бабушек погибли в автокатастрофе, когда мальцу было четыре года. Мальчика взяла на воспитание мама Венеры Аристарховны. Жалела, баловала…

— Упустили мы Сандро, — расстроенно покачивая головой, сетовал Покатутас. — Вино, танцы-шманцы, девушки…

Денег у сироты, как досадливо выразился грек, куры не клевали. Пожилые небедные родственники помирали один за другим, в наследство мальчику остались две квартиры в наиболее хлебных местах Большого Сочи и внушительное домовладение в Лазаревском, где позже выстроили отель на тридцать апартаментов. В том отеле у землевладельца Таришвили осталась приличная хлебная доля.